Окаянная душа
Шрифт:
— У нас, между прочим, есть дела поважнее, — весело заметила Эни.
— Например, найти залежи нефти в твоем носу? — хмыкнул Курт, едва сдерживая смех, когда Эни оторвала полотенце от своего носа и возмущенно замахала на него руками.
— Я вообще-то о «дрессировке» или, говоря понятным языком, об установлении хороших отношений с Зариной.
Курт устало откинулся на спинку стула и закинул руки себе на затылок.
— Ты все гнешь свою линию, Эни? Я думал, что хоть сегодня просуществуем спокойно, раз уж ее нет в школе.
Эни замотала головой и резво сбросила с ног полотенце. Надевая туфли, она чуть не свалилась на пол.
— Тише, не пожар вроде, — выставил перед собой руки Курт, когда девушка ракетой подлетела к его столу.
— Вот! — Эни бросила перед ним клочок бумаги. Курт с опаской глянул на него и, убедившись, что это не очередной надушенный листочек с рейтингом популярности, взял в руки.
— И что это? — непонимающе спросил он, оглядывая строчку слов с цифрами, едва различимую из-за плохих чернил.
— Адрес. — Эни с заговорческим видом ухмыльнулась.
— Чей? — Курт на миг зажмурился и выпустил клочок бумаги из рук. — Господи, Эни! Неужели Эштель?
— Бинго! — радостно закивала Эни, ловко поймав выброшенный Куртом клочок прямо в воздухе.
— Откуда он у тебя? — строго спросил юноша.
Эни замерла, все еще сохраняя на лице по-детски очаровательное выражение счастья.
— А в Архив со мной что, Достоевский лазил? — елейным голоском осведомилась она.
— Из личного дела переписала? — догадался Курт и потер виски. — Когда только успела?
— У меня много скрытых талантов, — нахально сообщила ему Эни.
Курт покачал головой, ощущая себя стариком, отчитывающим безбашенного внука.
— Даже если и так, мы не можем просто заявиться к Зарине домой, — резонно заметил он.
— Почему?
— Да потому что нас никто не приглашал! — вскричал Курт. Громкий крик ничуть не впечатлил Эни.
— Не узнаем, что получится, если не попробуем хоть что-то сделать.
— Это относится к твоему вчерашнему заявлению о готовности рисковать?
Глаза Эни засияли янтарем.
— Возможно.
Курт снял очки и потянулся за тряпочкой, чтобы протереть их. Внутренне он уже сдался, но внешне все еще пытался как-то отвоевать себе победу в этой битве. Но, видимо, не суждено.
— Никуда не пойдем, пока твои колготки полностью не высохнут, — наконец категорично заявил Курт, пытаясь хоть этим маленьким возражением сохранить чувство собственного достоинства.
Теплый ветер взметнул ввысь челку Эни, а Курт удостоился чести быть лишь слегка взъерошенным. Они энергично вышагивали по улице в сторону пригорода. На кроткое предложение Курта взять машину Тирнанов с водителем Эни ответила решительным отказом. Она полагала, что Зарина вряд ли рассиживается дома, а пока они дойдут, будет уже ранний вечер и вероятность застать ее дома будет выше.
«И почему меня не мучает совесть от того, что мы снова прогуливаем уроки? — скорбно размышлял Курт, плетясь за пылающей азартом Эни. — Прикрываться делами Совета, между прочим, низко. Но опять же мне ничуть не стыдно».
— Стоит ли напоминать, что мы с тобой не спортсмены? — дрогнувшим голосом спросил Курт, когда ему в очередной раз показалось, что ноги вместо того, чтобы совершать поступательное движение, выделывают нечто среднее между танцем пьяного и чечетки.
— Мы почти пришли! — откликнулась Эни, беспрестанно вертя головой.
«Откуда… у нее… силы?» — устало думал Курт. По его мнению, у него уже даже мысли были какие-то усталые и запыхавшиеся.
Сумрак опускался на улицы. За их спинами, будто преследуя, начали зажигаться первые фонари.
«Чую, я скоро узнаю, что такое «ночная жизнь», — без энтузиазма решил про себя Курт.
— Пришли! — вдруг вскричала идущая впереди Эни. — Вроде бы…
Она силилась что-то разглядеть впереди, когда до нее наконец-то доплелся Курт. Его взору предстал деревянный заборчик с калиткой, за которым располагался ужасно заросший сад; вряд его вообще когда-нибудь стригли. Потемнело окончательно, и свет поступал лишь от фонаря, который разгорался непонятыми периодами, словно навороченная энергосберегающая лампочка. Тускло, тускло, чуть ярче, еще чуть-чуть. Под тусклым светом заросшие кусты и деревья казались притаившимися мохнатыми чудищами, обступающими двухэтажный домик в глубине. Скорее всего, он был белым или светло-серым, потому что его стены источали сверхъестественное сияние в наступающей тьме.
— Э, мило, но жутко, — вынес свой вердикт Курт. — Знаешь, домик рядом выглядит куда более приятно.
И правда, соседний домик по строению напоминал предыдущий, но смотрелся намного аккуратнее. Видно было, что за садиком любовно ухаживали, а летом он будет выглядеть просто волшебно.
— Нам туда. — Эни показала рукой в сторону дома с заросшей территорией.
— Как, позволь спросить, ты узнала, что это нужный нам адрес? — скептически поинтересовался юноша, внимательно оглядывая стены и не находя таблички с номером дома.
Эни молча указала на спрятавшийся под нависшими ветвями куста почтовый ящик, на котором висела на вид новая металлическая табличка с аккуратной надписью «ЭШТЕЛЬ».
— Чу́дно, добрались, — безрадостно заключил Курт. — Предлагаю покончить на сегодня с экскурсиями.
И снова Эни совершенно его не слушала. Она судорожно кусала губы и нетерпеливо притоптывала на месте. Курт оценил ситуацию и решил пресечь на корню любую попытку Эни совершить что-либо необдуманное.
«Господи, надо было пресекать это до того, как мы сюда пришли», — мысленно ругал себя юноша. Он не желал проблем ни для Эни, ни для себя.
Внезапно Эни без предупреждения метнулась к калитке. Кстати, эта девица постоянно что-то делала без предупреждения.
— Стой! — Курт протянул руку, чтобы перехватить девушку, но та без труда ускользнула, по ходу дела, даже не заметив, что ее пытались задержать. Юноша бросился за ней и вцепился сзади в ворот ее куртки. Пытаясь оттянуть Эни на себя, он заметил краем глаза какое-то движение.
— Вы кто?
Эни медленно повернула голову и замерла. На секунду ей показалось, что ей рухнул на голову ее собственный счастливый кирпичик и она попала к райским вратам. Перед ней стояло божественное олицетворение некоего изумительного существа. Высокий парень лет восемнадцати с идеальнейшими чертами лица, словно каждую линию Создатель выводил с кропотливым изяществом, с болезненным упрямством добиваясь совершенства в каждой детали. Тонкие линии лица плавно переходили в божественный острый подбородок, бледная кожа странно сияла в ночи, будто поглощая свет еще не родившейся луны, заметная припухлость нижней губы словно звала впиться в нее поцелуем. Эни сглотнула и подняла взгляд выше. Небесно-голубые глаза отчетливо выделялись на бледном лице и угрожали затянуть в свои глубины… У него были угольно-черные волосы, и сложно было определить, что чернее: сумрак приближающейся ночи или взлетающие на ветру волосы юноши. При всем желании Эни не могла разглядеть, но готова была поспорить, что они чуть удлиненны на затылке, возможно, даже парочка локонов ниспадают ему на спину — но это уже была сугубо ее фантазия.