Океан. Повесть

Ковалев Валерий Викторович

Напомнил о себе треугольник и в нынешнем веке. В мае 2015 – го у побережья Кубы обнаружилось судно без команды. Им оказался американский пароход «СС Котопакси», исчезнувший в таинственных водах девяносто лет назад.

Вот в таком аномальном районе нес боевую службу атомоход Удатного.

Что, впрочем, не смущало экипаж. Хотя моряки народ суеверный. Объяснялось это просто: офицеры, которых было на корабле чуть меньше половины, уже бывали в треугольнике, а мичманы – контрактники до этого отслужили срочную в подплаве.

Спустя

сутки, войдя в заданный район, РПКСН* снова вышел на связь, подвсплыл и выстрелил в космос очередную шифровку: «Нахожусь в квадрате 4.16. Продолжаю выполнение задания». Затем снова ушел в пучину, в готовности к нанесению ядерного удара.

Тягуче потекло время. Автономность «Дельфина» составляла девяносто суток, треть из которых осталась позади. Из своей базы в Гаджиево* он вышел, когда в сопках зацвел багульник. Теперь там стоял полярный день, с дрожащим маревом света.

В отсеках круглые сутки тоже был день, тихий свист вентиляции да бледность корабельных красок: белой с салатной и оранжевой. Традиционных в подплаве.

Служба шла размеренно и неторопливо. Каждые четыре часа менялись вахты, в обеих кают-компаниях для свободных смен транслировались фильмы; раз в сутки атомоход выходил на сеанс связи, счетчик лага исправно отсчитывал пройденные мили.

На одном из ночных всплытий командир наблюдал в перископ мерцающий огнями у горизонта круизный лайнер, а спустя неделю после выхода в квадрат, пост ГАГ* зафиксировали контакт с неизвестной подводной лодкой. Он был кратковременным (крейсер услышал ее шумы первым и затаился), но гидроакустик классифицировал цель. Ею была американская атомная субмарина класса «Виржиния».

– Судя по всему, патрулирует район, – сказал после доклада Удатный. Вслед за чем приказал погрузиться ниже слоя звукового скачка* залегавшего в этих местах на глубине четыреста двадцать пять метров. Под ним крейсер становился практически невидимым, как в известной сказке.

Еще через двое суток, в субботу, которая являлась на «Дельфине» банным днем, состоялся второй контакт. Он был необычным.

Удатный в это время парился в корабельной сауне вместе с заместителем – капитаном 2 ранга Ливановым, у которого для такого случая имелись несколько прихваченных из дома березовых веников. Как в советское время замполиты, Ливанов занимался воспитательной работой с личным составом, повышал его идейный уровень, а заодно психологическую подготовку.

Всласть похлестав друг друга замоченными в кипятке душистыми вениками, начальники утерлись разовыми полотенцами и перешли в солярий. Где опорожнив графин специально изготовленного коком по такому случаю ледяного кваса, нацепили на глаза защитные очки и стали принимать кварцевую ванну.

– Хочешь анекдот? – обратился к командиру заместитель (наедине они были на ты). Про баню.

– Валяй, – разморено сказал Удатный. – Только без матов.

– Значит парятся два помора* в бане, – начал Ливанов. – Поддают пару, хлещутся вениками и все такое. Потом один говорит второму: «хороша вода!»

«Хороша» отвечает тот.

«И пар хорош»

«Хорош» соглашается приятель.

«Но вот ты дерешь мою жену – это нехорошо».

«А вас Петровых не поймешь» (задумывается тот) «Жена говорит хорошо, ты нехорошо. Кому верить?»

– Га-га-га!– белозубо расхохотался командир. – Ну, ты даешь, Петрович!

– Не я, они, – закатив вверх глаза, сделал тот постную рожу.

В это время на переборке хрюкнул телефон, Удатный снял трубку. – «Да».

– Товарищ командир, прошу срочно зайти к нам на пост, – послышался в ней голос начальника РТС*. – Слышим необычные звуки.

– В смысле?

– Не можем классифицировать.

– Иду, – посерьезнел командир, вщелкнув трубку в держатель. – Багров приглашает, – ответил на вопросительный взгляд Ливанова.

– Я с тобой, – сказал тот. И оба вышли в раздевалку.

В расположенной под центральным постом рубке ГАГ, в тихом гудении приборов, в кресле, с наушниками на голове, застыл, уставившись в экран станции, мичман -гидроакустик. Здесь же рядом, приложив вторую пару к уху, стоял начальник РТС капитан-лейтенант Багров.

– Что тут у вас? – шагнул через комингс Удатный, с сопящим позади Ливановым

– Океан фонит, Юрий Иванович – обернул к нему встревоженное лицо Багров. – А станция выдает десятки целей, – кивнул на экран, откуда всплывали и гасли яркие блестки.

– Похоже на квакеры, товарищ командир, – на секунду отвлекся от него акустик.

– Ну-ка, дай, – протянул руку к начальнику РТС Удатный. – Послушаем.

В усиленной резонатором гарнитуре возник ровный, без обертонов* гул, напоминавший самолетный, с вкраплениями звуков, похожими на кваканье лягушек.

– М-да, – пожевал губами командир, послушав с минуту, после чего вернул наушники капитан-лейтенанту. – Вроде квакеры. А гул?

– Впервые такой слышим, – кивнул на акустика его начальник.

– Звуковой фон исчез! – доложил мичман. В тот же момент на экране погасли и всплески.

– Сколько все длилось? – поинтересовался Удатный.

– Десять минут пятнадцать секунд, – взглянул Багров на одну из шкал станции.

– Чертовщина какая-то, – изрек все это время стоявший с открытым ртом Ливанов.

– Ну да, и мертвые с косами стоят, – хмыкнул командир. – Максим Геннадьевич (обратился к начальнику РТС), поднимись в центральный. Пусть в вахтенном журнале сделают запись.

– Есть, – ответил капитан лейтенант. – Лямин, переходи в активный режим.– Я сейчас буду.

Спустя десять минут командир с заместителем и старпом, которому сообщили о необычном контакте, сидели в каюте Удатного.

– Ну? Что мыслите по этому поводу? – обратился он к коллегам.

– Скорее всего, квакеры, – чуть подумал Цой. – В годы «холодной войны»* их встречали довольно часто.