Океанический
Шрифт:
Когда мы вчетвером шли по многолюдным улицам, направляясь в церемониальный зал, где пройдёт всё таинство, кроме свадьбы, я смотрелся неуклюже у всех на виду. Босиком, как мы, почти никого не было, и после нескольких сотен тау по брусчатке - более жёсткой, чем любая палуба - я понял почему. Наша одежда была другой, наша кожа была темнее, наш акцент заметно отличался... но никто не оглядывался. Океанщики здесь вряд ли в новинку. Это смущало меня ещё больше, хотя не чувствовалось, что моё любопытство было взаимным.
В зале, где я присоединился к подготовке,
В полдень мы все ели снаружи, в саду за залом. Трава была мягкой, но заставляла ноги зудеть. Даниил должно быть ушёл подготавливать свадебную одежду, мои родители занимались своими жизненно важными задачами, а я только знал горстку людей вокруг меня. Я сидел в тени дерева, делая вид, что не обращаю внимания на огромных размеров растения и их причудливый вид. Я представил, что мы на сиесте, но не мог представить, как можно заснуть на траве.
Кто-то присел позади меня и я обернулся.
– Я - Лена, троюродная сестра Агнес.
– Я - Мартин, брат Даниила.
Я нерешительно протянул руку; она пожала ее, слегка улыбаясь. Утром я неловко целовал десятки потенциальных родственников, но сейчас не мог на это решиться.
– Брат жениха, занимающийся черновой работой за всех нас, - сказала она, насмешливо покачав головой.
Я отчаянно хотел сказать что-нибудь остроумное в ответ, но все что приходило в голову, было только глупым.
– Ты живёшь в Форезе?
– Нет, в Митаре. Отсюда - вглубь суши. Мы остановились с моим дядей, - её лицо скривилось.
– И вместе с десятью другими людьми. Никакой личной жизни. Это так ужасно.
– Нам легче: мы возим наш дом с собой, - сказал я. Идиот! Как будто она не знает об этом.
– А я давно не была в лодке. Может как-нибудь возьмёшь меня в плавание, - улыбнулась Лена.
– Конечно, с радостью, - я знал, что это только вежливый разговор; зачем бы ей проситься на мою лодку.
– Ты и Даниил - единственные в семье?
– спросила она.
– Да.
– Должно быть ты замкнут.
Я пожал плечами.
– А что насчет тебя?
– Два брата. Оба младше. Восемь и девять лет. Они в порядке, я полагаю, - оперев подбородок на руку, она спокойно посмотрела на меня.
Я отвернулся, смущенный тем, что как мне казалось, скрывалось за этим взглядом. Ее родители были очень молоды, когда она родилась, поэтому вряд ли другие дети не планировались. Так же нечетное число в семье означает, что один из родителей умер, или что там, где она жила не было обычая равного количества переносов? Я начал изучать религию не меньше года назад, но у меня была цепкая память на такие вещи.
– Мне кажется, что ты выглядишь
– Я никогда не одинок, - удивившись, я повернулся к ней.
– Нет?
Казалось, ей было искренне любопытно. Я открыл рот, чтобы рассказать ей о Беатрис, но потом передумал. Несколько раз я говорил о Ней с друзьями - обычные друзья, которые не погружались - но потом жалел об этом. Не все смеялись, но все были сильно смущены моим откровением.
– Митар - это ведь город-миллионник?
– спросил я.
– Да.
– В океане на такой же территории будет в десять раз больше населения.
Лена нахмурилась.
– Боюсь, это слишком умно для меня, - она поднялась на ноги.
– Но, может быть, ты придумаешь что-нибудь ненаучное, что сможет понять любой фирмач.
Она махнула рукой на прощанье и ушла.
– Может быть, - сказал я.
***
Венчание состоялось в Глубинной Церкви Фореза, в космическом корабле построенном из камня, стекла и дерева. Это выглядело как пародия на церкви, к которым я раньше привык, хотя, вероятно, она имела больше сходства с реальным кораблём Ангелов, чем все приспособленные для жизни корпусы.
Даниил и Агнес стояли перед священником в вершине здания. Их ближайшие родственники стояли за ними в двух угловых линиях с обеих сторон. Мой отец - мать Даниила - был первым в нашей линии, затем моя собственная мать, а затем я. Меня посадили рядом с Рейчел, которая бросала презрительные взгляды в мою сторону. После моего "приключения", Даниилу и мне вновь было разрешено отправиться на собрания молитвенной группы, но меньше чем через год я потерял к ним интерес, а потом перестал ходить в церковь. Беатрис была со мной постоянно, и никакие встречи и церемонии не смогут сделать меня ближе к Ней. Я знал, что Даниил не одобряет такой подход, но никак не отсчитывал меня об этом, а родители приняли моё решение без какой-либо суеты. Если Рейчел думала, что я какой-то отступник, то это её проблема.
– Кто из вас хочет принести мост в этот брак?
– спросил священник.
– Я, - сказал Даниил. В церемонии Переходной церкви такого вопроса не задавали, он был почти кощунственным. Богословы Глубинной Церкви объясняют это величайшим несоответствием веры, а кто я такой, чтобы спорить?
– Даниил и Агнес, согласны ли вы, что этот мост будет связывать ваш союз до самой смерти и предназначен только для вашего совместного использования без каких-либо других людей?
– Да, мы согласны, - ответили они.
– Согласны ли вы делить каждую радость и бремя супружества в равной степени так же как вы разделите этот мост?
– Да, мы согласны.
Мои мысли блуждали: я думал о родителях Лены. Может быть, один из детей был приёмным. До сих пор мне и Лене удалось трижды улизнуть на лодке в начале вечера, пока моих родителей ещё не было. Мы сделали то, что я никогда не делал ни с кем, но я так и не задал ей столь личный вопрос.
– Теперь вы в руках Бога, - неожиданно произнёс священник.