Окликни меня среди теней
Шрифт:
Она беспокойно перевернулась на спину. Надо что-то делать, как-то вырваться из этого постылого состояния. Как спокойно жилось когда-то дома. Садик, горы за речкой, ласковая мама… Да-да, она поедет к маме! Как могла забыть о ней? Так давно не видала.
Несколько успокоенная, она повернулась на бок. Сон наплывал, струясь из далекого детства, ласково обнимая ее. Сознание ускользало. Не так ли засыпают, прижавшись к мужской груди, твердой и надежной?..
Она спала. Тело немного подвигалось, будто приноравливаясь к кому-то, и скоро замерло,
В пятницу, когда Русов заканчивал грузить бочки с удобрениями в очередной фермерский грузовик, на складе появилась Джанет. Помахав Русову, чтобы остановился, оживленно заговорила:
– Мы выполнили все заказы, и мистер Торп дает мне небольшой отпуск. Тем более что в понедельник у нас праздник - День Колумба. Я хочу съездить в Пенси-Мэр, навестить маму. Ехать одной дядя не разрешает, вечно перестраховывается. Съездишь со мной? Дорогу я оплачу, а мистер Торп согласен и тебя отпустить на пару дней. Поезд через два часа. Поедешь?
Русов не задумывался, был рад сменить удручающую обстановку.
– С удовольствием съезжу.
– И, пока Джанет давала указания не слишком обрадованному напарнику, пошел переодеваться.
Дома Джанет стала торопливо собирать вещи, а Грегори вручил Русову двустволку с укороченными стволами.
– Дорога не проходит через Темные зоны, - сказал он, тщательно выговаривая слова.
– Но случиться может всякое. Такое оружие разрешено носить на всех Территориях. Стрелять из него умеешь?
– Спрашиваете, - усмехнулся Русов, взвешивая ружье в руке. Походило на ижевскую двустволку, с какой хаживал по лесам вокруг Кандалы, и внушало больше уверенности, чем пистолет Болдуина.
– Я из такого как-то медведя завалил.
– Береги Джанет, - тихо попросил Грегори.
– Она способна постоять за себя, но… в опасный момент может промедлить.
Русов кивнул. Пусть Джанет ему не особенно симпатична, но защитить ее постарается.
6. Эрна
Станция железной дороги находилась на окраине города. Ветер кружил над путями опавшие листья - их было заметно больше, чем неделю назад. Поезд подходил, расстилая над равниной полосу дыма. Грегори не стал выходить из машины, смотрел сквозь ветровое стекло.
Под ногами задрожала земля - с шумом выпустив пар, мимо прошел паровоз. Пахнуло горьковатым дымом, мимо проплыл почтовый вагон с зарешеченными окнами, потом пассажирский. Со скрежетом тормозов поезд стал. Глянув направо, Русов увидел, что дальше тянется стена товарных вагонов. Открылась дверь, и появился проводник в форме. Никто не вышел, и никто кроме них двоих не сел на поезд в Другом Доле.
Грегори помахал из автомобиля, Джанет махнула в ответ. Русов с трудом втащил чемодан на площадку, мешала двустволка за плечами.
Вагон был почти пуст. Джанет устроилась у окна, а Русов сел рядом, примостив двустволку между собой и Джанет. Раздался пронзительный свисток, вагон дернуло. Платформа, здание вокзала и автомобиль с Грегори поплыли прочь. Русов был снова в пути.
Джанет покопалась в сумочке, достала красную ленту и завязала глаза. Потом устроилась поудобнее и вскоре задремала. Ее лицо показалось Русову по-детски беспомощным - перевязанное лентой, неловко приткнутое к обивке сиденья. От девушки исходил тонкий аромат духов.
Русов стал смотреть в окно, но не увидел ничего интересного: кукурузные поля, иногда фермерские домики. Постепенно и он задремал…
Колеса визжали, как полозья по снегу. Серые тени плыли мимо в морозном тумане. Он снова был маленьким мальчиком, снова ехал к ледяному морю, и мама склонялась над ним, баюкая и загораживая от ползущих за окном теней золотой завесой своих волос.
Русов проснулся от тяжести на плече - это Джанет положила на него голову и тихонько посапывала во сне. Русов улыбнулся, ему было неожиданно приятно, и постарался не шевелиться. Поезд постоял на маленькой станции и поехал снова. Русов заснул опять.
Когда проснулся, Джанет сидела прямо, глядя в окно. Поезд шел среди леса: пылали багрянцем деревья, кое-где желтела листва берез. Надо всем раскинулась глубокая синева небосвода. За время сна Русова поезд словно миновал невидимую границу и въехал в другую страну, страну осени. Возможно, местность здесь была выше и деревья чувствовали приближение зимы, а может, сказывалось общее похолодание в Западном полушарии, и в этих краях, ближе к хмурой Атлантике, осень наступала скорее.
– Что это за деревья?
– Русов указал на багряные факелы.
Джанет поглядела искоса, вечно у нее насмешка во взгляде. Но все равно, глаза красивые - зеленого цвета, совсем как трава под рвущимися к небу языками холодного пламени.
– Клены, - она поправила волосы.
– Мы называем эту пору «индейским летом». Красиво, правда? Разве у вас такого не бывает?
– Клены у нас не растут, - хмуро ответил Русов.
– В наших краях сначала желтеют березы. Потом начинают идти дожди, а затем ложится снег. Надолго.
– Дождей и тут хватает, - рассмеялась Джанет.
– И снега тоже. Раньше, говорят, выпадал ненадолго, а теперь держится всю зиму. Давай-ка поедим.
Она достала из сумки курицу, бутерброды и термос с кофе.
– Дядя Грег рассказывает, - беззаботно говорила она, раскладывая снедь на откидном столике, - что раньше в поездах были вагоны-рестораны. С белыми скатертями и настоящими официантами. Даже не верится. Может быть, есть и сейчас, но не на этой дороге. Здесь ездит мало народу. Но ехать на машине неудобно, слишком далеко и дорого обойдется.
Поев, они снова стали смотреть в окно. Поезд шел медленно, Джанет объясняла:
– Видишь, словно красная проволока на деревьях - это дикий виноград… А вот это шиповник, - она указала на темно-зеленые заросли.
– Надо свозить тебя в лес, показать, что у нас растет. Ах да, ты уже был в лесу. Но вам, кажется, было не до ботаники.