Окно напротив

Сокол Лена

Бросить курить, дышать, жить. После того, что он собственноручно сотворил с любовью всей его жизни, все дальнейшее вряд ли было бы чем-то большим, чем просто существованием. Серым и бесцельным. Донских нащупал во внутреннем кармане обручальное кольцо, достал и вытянул перед собой на ладони.

Свет упал на ободок, высвечивая на зимнем солнышке мелкую гравировку внутри украшения - «М и С». Глаза, не переставая, слезились. Он вытер кулаком влагу из-под глаз и с колючих небритых скул. Спешно спрятав кольцо обратно, Сергей завел автомобиль и

сорвал его с места, чуть не задев опускавшийся шлагбаум. Ему хотелось убраться отсюда поскорее, потому что он только что всё для себя решил.

Сторож выглянул из своей будки, покачал головой и недовольно проворчал что-то про то, сколько сумасшедших развелось вокруг, а им еще и права выдают. Но его никто не услышал. Выезд со стоянки уже давно опустел.

Павел заметил вышедшего из палаты мужчину, быстро скрывшегося в конце коридора. Значит, она осталась одна, и можно попробовать пробиться к ней хотя бы ненадолго. Просто увидеть и убедиться лично, что с девушкой все в порядке. Просто еще раз взглянуть на ее безумно красивую улыбку и успокоиться душой.

Он слез с подоконника, решительно преодолел небольшое расстояние до двери и уже хотел отворить ее, как вдруг перед ним, словно из пустоты, снова материализовался этот вредный коротышка в белом халате. Камышев недовольно поморщился и убрал руку.

– Пациентке нужно отдохнуть, - скрипучим голосом отрезал доктор, - приходите завтра.

– Я это уже слышал. – Не сумев его обойти, Павел топтался на месте.
– Может быть, можно сделать исключение?

– Исключено. Приходите завтра.

– Может…

– В данном отделении исключены любые посещения. Но я готов пойти вам навстречу. – Паренек в белом халате хитро взглянул на него снизу вверх.
– Завтра. По расписанию. Оно вывешено внизу на информационной доске.

– Давайте договоримся, - улыбнувшись, предложил Камышев и полез в карман за портмоне.

Медик отрицательно покачал головой и нахмурил брови.

– Всего доброго!

Павел рассмеялся, спрятал бумажник обратно и проворчал сквозь зубы:

– Зануда!

Доктор смотрел на него, упрямо сложив руки на груди. Камышев взглянул на часы, разочарованно вздохнул и неохотно направился к выходу. Он утешал себя тем, что завтра ему все равно позволят увидеться с девушкой.

Женя тихонько подкралась к Диме и ласково положила свои ладони ему на плечи.

– Эй, - вздрогнул он от неожиданности. – Я тебя не заметил.

– Прости, - улыбнулась девушка и прижалась лбом к его плечу. – Ты так и не пустил красавчика?

– Нет.

– Чем он тебе не угодил?

– Нашей Мари не до этого.

–

С чего ты это решил?

– Я слышал, как она плакала…

– Правда? – испуганно уставилась на него Женька.

– Да. После разговора со своим бывшим мужем.

– О-о, - девушка обошла Диму и заботливо застегнула верхнюю пуговицу на его халате. – Это плохо. Значит, они поссорились.

– Я не слышал. – Филатов убрал прядь с лица девушки. – Как только он вышел, я подошел к двери и услышал ее всхлипы. Решил, что бородатому нечего пока там делать.

– Правильно. Думаю все от того, что она любит его.

– Кого? Бородатого?

– Нет. Мужа своего. Такое сразу видно: она видела его, и ее буквально переклинивало. Когда это произошло при мне, я в первый раз осознала, что она не монстр, каким пытается казаться. Внутри нее сидит такой же человек, как я. Или как ты.

– По-моему, это заметно с первой секунды.

– Хм. – Женя внимательно посмотрела в его глаза. Этот парень нравился ей все больше и больше. – Не думаешь, что стоит зайти и проверить, как она там?

– Не стоит. Ей нужно побыть одной.

– Вероятно, ты прав. – Она наклонилась ближе. – Что это у тебя?

Филатов достал из нагрудного кармана один из крохотных наушников и аккуратно приладил к уху девушки.

– Скачал у Смолякова.

– Надо же, - услышав первые звуки, Женя втянула голову в плечи, но наушник не вынула, - я думала, у меня кровь из ушей польется от такой музыки. – Она повернулась к нему боком.
– Не льется, не?

– Нет, - тихо произнес Филатов, наслаждаясь близостью с девушкой. Их разделяли лишь тонкий проводок и расстояние меньше метра.

– Евгеньич, наверное, специально слушает такое, чтобы не раздражаться от храпов на дежурстве.

– Милая, - наклоняясь к девушке, на ухо сказал Дима, - храп в реанимации – это просто музыка для ушей. Если храпят, значит - живы.

– А, ну точно, - рассмеялась она, чувствуя, как его дыхание обжигает ее кожу.

Женя наклонилась на стену и позволила молодому человеку вплотную приблизиться к ней. Филатов смотрел ей в глаза и чертил носом вертикаль в такт музыке. Ему было все равно, как это выглядело. Он чувствовал, что его тянет к этой девушке все сильнее, и страх быть застигнутым врасплох начальством отходил на второй план. Были только Он и Она. Все.

Женя улыбалась. А что? Они ведь просто слушали музыку. Близко-близко друг к другу. А остальные могли думать, что хотят. Особенно медсестры. Ведь Филатов остался за старшего. Понятно? Ее Филатов.