Око Дьявола
Шрифт:
– Какое-то время проваляется без чувств, – сказала я.
Пилот сидел в кабине, читая книгу.
– Не трогайте его, – заявила Крестофф.
Мы заткнули кляпами рот – ей и технику.
Крестофф посмотрела на меня. Судя по ее взгляду, она с удовольствием подкараулила бы меня в темном переулке.
Люк был закрыт. Можно было выйти через заднюю дверь и незаметно подобраться к скиммеру, но, если бы люк оказался запертым, вся операция пошла бы прахом. Поэтому для нас было бы лучше всего, если бы пилот открыл
Мы надели куртки наших пленных. В куртку Боксера мы с Алексом вполне могли поместиться вдвоем. Я также надела сапоги Крестофф, которые пришлись мне впору. Зато Алекс мог провалиться с головой в сапоги Боксера, и поэтому он остался в ботинках. Крестофф ухмыльнулась из-под кляпа, – судя по всему, она не верила, что у нас хоть что-нибудь получится. Ее напарник лишь глухо ворчал.
Мы немного поспорили о том, кто пойдет поприветствовать пилота. Алекс, как ответственный за операцию, естественно, считал это своей обязанностью, но у меня было больше шансов успешно сыграть роль Крестофф, чем у него – роль Боксера. Меньше всего нам хотелось, чтобы пилот понял, кто стучится ему в дверь, и улетел.
Я взяла маленький черный ящичек, который они принесли с собой, – подходящая штука для отвлечения внимания. Закрыв его, я подождала, пока Алекс не выйдет через черный ход, затем открыла дверь и шагнула в ночь.
Хорошо, что в этот раз на мне была настоящая теплая куртка.
Позади светились окна дома, но это почти ничем не могло мне помочь. Огни скиммера были погашены, за исключением дежурной лампочки возле люка и тусклой подсветки ридера в руках пилота.
Я направилась к скиммеру. Пилот заметил меня и посмотрел в мою сторону. Я подняла руку в знак приветствия, но продолжала идти, не сводя взгляда с черного ящичка, как будто с ним что-то случилось. Чем меньше у пилота останется времени на размышления, тем лучше.
Люк открылся, едва я оказалась рядом. Поставив ящичек внутрь, я достала оружие. Глаза пилота расширились.
– Ты не Мария, – сказал он.
– Сиди и не двигайся, – велела я. – Как зовут искина?
– Док. Эй, ты ведь меня не застрелишь?
– Меня зовут Чейз. Скажи Доку, пусть добавит меня в журнал доступа. – Пилот поколебался, и я нацелила бластер ему в голову. – Действуй.
– Док, – сказал он, – это Чейз. Выполняй все ее указания.
– Да, Карфа. Привет, Чейз.
– Привет, Док. – Я снова повернулась к пилоту. – А теперь, Карфа, прошу тебя выйти из машины. Медленно. Дай мне свой коммуникатор. И не делай резких движений.
– Хорошо. – Он отстегнул ремни и встал.
Я отступила на несколько шагов. Сзади подошел Алекс, неся что-то завернутое в пластик.
Карфа – не тот пилот, что доставил нас сюда, – был молод, почти мальчишка. Он дрожал от холода, ошеломленно глядя на нас и не сводя глаз со скремблера.
– Что вы сделали с Марией и Шелби?
– Шелби – это техник?
– Нет. Агент. Шелби Корел.
– Иди и узнай сам, – сказала я. – Можешь войти через заднюю дверь: там открыто.
Выбравшись из кабины, он направился к задней части дома.
– Осторожнее, – предупредила я. – Там обрыв.
Алекс забрался в скиммер. Я вошла следом за ним и закрыла за собой люк. Когда мы взлетали, я увидела, как Карфа исчезает за задней дверью.
– Поздравляю, – сказал Алекс.
– Спасибо. – Я никогда еще не чувствовала себя лучше. – Док, доставь нас в ближайший космопорт.
– Хорошо, Чейз, – ответил искин. – До Рендела лететь около часа.
– Отлично, – кивнул Алекс. – Сможем убраться отсюда, прежде чем кто-нибудь заметит исчезновение Крестофф.
– Что там у тебя? – спросила я, глядя на сверток.
– Это? Черчилль.
– Следовало догадаться.
– Совершенно верно, – сказал Алекс. – Следовало.
К счастью, в ту ночь Миранда была в небе. Над Окраиной она была бы едва видна, но в открытом космосе над Салудом Дальним планета сверкала и искрилась. Когда мы взяли курс на Рендел, я заметила, что Миранда вполне могла бы служить нам маяком: она находилась почти прямо по курсу.
Признаюсь, мы не могли скрыть злорадного торжества. Прежде всего я – все-таки именно мне удалось свалить Крестофф одним ударом, несмотря на ее мускулы. Алекс разговаривал со станцией Сэмюелс. Нам ответили, что к нашему прибытию «Белль-Мари» будет готова.
– Первым делом, – сказал Алекс, – отправимся на тот астероид.
– Зачем? – спросила я.
– Увидишь.
Я терпеть не могла, когда он начинал отвечать подобным образом.
– Значит, все-таки Векслер?
– Конечно. Это было ясно сразу по ее реакции.
Откинувшись на спинку сиденья, я думала, как здорово будет снова оказаться на борту «Белль-Мари», где до меня не смогут добраться СБК и Микель Векслер, герой революции. Предаваясь радостным мыслям, я вдруг заметила, что Миранда исчезла с небосклона.
Меня это не сильно встревожило, – вероятно, впереди просто появились облака. Вот одна из проблем, которые доставляет беззвездное небо: никогда не знаешь, ясная ночь или нет. Гроза после наступления темноты вполне может подкрасться незаметно, если только она не сопровождается молниями.
Прошло около получаса с тех пор, как мы взлетели с плато. Внизу лишь изредка виднелись огни, скопления уличных фонарей, фары машин.
Не знаю, что заставило меня обернуться, но я увидела Миранду позади нас.
Мы летели обратно.
Поймав взгляд Алекса, я дала ему понять, что не все в порядке, и приложила палец к губам. Эта модель скиммера была мне незнакома, но на каждом из аппаратов должен иметься выключатель искина.
– Слева от тебя, – сказал Док. – Открой зеленую панель.
К моему удивлению, он был прав. Я открыла панель и обнаружила выключатель.
– Как ты понял?
– Язык тела, Чейз. А ты как поняла?
– Миранда.
– Ясно. Что ж, увы, ничего не могу поделать.