Око Дьявола
Шрифт:
– Разрушили? – переспросил Алекс. – Каким образом?
– Кто-то с бомбой. – Мы вошли в лифт, который тут же покинули все остальные. – Больше ничего не известно.
Он посмотрел на меня, и я прочитала в его взгляде: «Тупые обезьяны».
Угу. Это мы и есть.
Я привыкла к чудакам и сумасшедшим. Если население велико, такие всегда найдутся. У «немых», естественно, имелось преимущество: безумца можно было вычислить сразу, еще до того, как он решит сделать бомбу.
Я посмотрела на Касселя, не пытаясь скрывать своих мыслей: «Погибнут два миллиарда людей, даже при наличии средств для их спасения.
Кассель коснулся моего плеча:
– Боюсь, ты права, Чейз. Если бы я знал, чем помочь…
Внезапно из моих глаз хлынули слезы. Кассель обнял меня и прижал к себе.
Глава 36
Все мы погребены в собственных черепах, Мария. Мы никогда не сможем по-настоящему узнать друг друга. Мы лишь поверхностно ощущаем чужие эмоции, нам недоступны чужие страхи или страсти. В действительности все мы одиноки.
Джамбри был единственным среди нас профессиональным дипломатом, привыкшим ожидать хорошего отношения от любого лица, облеченного властью. Разумеется, Кассель являлся для него представителем власти. Алекс тоже понимал, что требуется терпение, как, вероятно, и Цирцея. Но для меня это был все тот же старый добрый Кассель. И поэтому, прежде чем войти в свой номер, я нарушила протокол и спросила, когда мы сможем увидеться с главным министром.
– Время не ждет, – добавила я.
Читатель наверняка уже понял, что говорить в присутствии ашиуров вовсе не обязательно, если только в беседе не участвуют другие люди. И все же «немые», понимавшие, как нужно с нами общаться, считали вполне разумным озвучивать свои мысли, даже оставаясь наедине с человеком. «Для людей, – сказала мне однажды Селотта, – голос значит куда больше, чем мозг. Да и может ли быть иначе?» Впрочем, она дипломатично заметила, что я, конечно же, являюсь исключением.
– Мы вполне осознаем опасность, – ответил Кассель в необычно официальной манере. – Главный министр организовал для вас встречу с секретарем по делам флота, которая состоится завтра утром.
Джамбри, похоже, остался удовлетворен ответом, хотя взглядом дал мне понять, что меня это никак не касается. Больше мы не обсуждали ничего существенного, кроме вопроса о том, когда и где поужинать.
– Будет лучше всего, – добавил Кассель, – если я приду и заберу всех. Вообще-то, вы, наверное, не нуждаетесь в сопровождении, но так мы меньше будем смущать других.
Город представлял собой скопление шпилей, сфер, пирамид и многогранников, расположенных с артистической точностью. Не царство симметрии, нет – скорее пример архитектурной гармонии. Высокую башню на севере уравновешивала пара сфер на юге. Пирамиды располагались группами по две и по три. Все это соединялось ковром из освещенных многоугольников и эстакад.
Опустившись под сильным ливнем на посадочную площадку, мы погрузились в лифт и спустились на несколько этажей, после чего нас провели в приватный ресторан, расположенный высоко над городом. Если бы у нас членам делегации, посланной высшим руководством, предложили ужин в компании мэра небольшого городка, это считалось бы серьезным оскорблением. Я заметила, как напрягся Джамбри, когда мы сели за отведенный нам столик и никто больше не появился.
– Все не так, как вы думаете, – тихо сказал Кассель. – Мы не нуждаемся в церемониях. В общем-то, от них нет никакой пользы. – Он положил на стол меню и попытался улыбнуться. – У нас более непосредственное общение.
Кассель убавил громкость голосового модуля. Я заметила, что в глазах Цирцеи мелькнул веселый огонек. Она наклонилась ко мне и прошептала:
– Ну и ладно.
– Тоже не любите церемоний?
– Чейз, на местной церемонии я бы чувствовала себя голой.
– Доктор, кто-то из ваших, кажется, сказал, что мудрость начинается с познания себя? – заметил Кассель.
– Церемонии служат для прославления достижений, – сказала она. – Но также для того, чтобы скрыть многие вещи.
– Именно, – улыбнулся Кассель. Похоже, он нашел родственную душу.
Он быстро перевел меню: это блюдо по вкусу похоже на жареного цыпленка, это напоминает мясной салат, а этого лучше избегать, поскольку человеческий желудок его не переварит.
Все оказалось вполне сносным, а кое-что – даже вкусным. Я не стала бы угощать ничем из этого своих гостей, но сомневаюсь, что у ашиуров есть хлеб, помидоры и прочие деликатесы, составляющие неотъемлемую часть человеческой диеты.
– Как я понимаю, о вашем прилете знали за две недели, – попытался извиниться Кассель. – Увы, мне сообщили в последнюю минуту. Не было времени…
– Все в порядке, Кассель, – сказал Джамбри. – Главное – компания.
Кассель посмотрел на меня с веселым огоньком в глазах. Джамбри забыл, что нашему гостеприимному хозяину в точности известно все, о чем он думает. Ошибка, которую совершают часто.
После мы собрались в номере у Джамбри и включили омикрон.
– Посмотрим, что творится в мире, – сказал он.
Кое в чем местная сеть мало отличалась от нашей. Показывали новости и людей – если здесь уместно это слово, – обсуждавших текущие события, искусство и науку. Мы наблюдали дискуссии за круглым столом, видели и слышали обрушившийся на один из городов «немых» ураган, смотрели, как спускают на воду нечто вроде круизного судна. По одному каналу показывали соревнования пловцов. Несмотря на свою внешность, «немые» обожают плавать – явно потому, что их далекие предки вышли из океана. Дискуссии, естественно, проходили в полной тишине, не было даже жестов, обычных при споре между людьми.
Мы не нашли ничего похожего на комедии или драмы – главное развлечение людей с классических времен. Не знаю точно, в чем причина. Возможно, в недоразумениях или преднамеренном обмане, на которых слишком часто основаны драмы и комедии, или в неспособности героев понять чужие намерения: среди ашиуров такое попросту невозможно. Как создать ощущение тайны, если каждый персонаж – открытая книга?
Картинки без звукового сопровождения вызывали странное ощущение, особенно дискуссии, где за полчаса порой не раздавалось ни звука – только скрипели стулья.