Окорок единодушия

Эйнсворт Уильям Гаррисон

— Так он говорит с Бэбби! Дерзкий! как мог он осмелиться думать о Бэбби? Что за диво? Он обнимает и цалует ее.

В бешенстве, Монфише стучит кулаком по окну — прекрасное видение исчезает в тот же миг; уходит и Френк, по-видимому, смущенный.

— Через несколько минут вы узнаете свою судьбу, — сказал доктор Бош, подходя к Монфише, — я не сомневаюсь, что вы будете счастливейшим из людей.

— Не знаю, оправдаются ли наши надежды, — с горечью отвечал баронет. — Я раздумал быть женихом, и сейчас же пишу об

этом сквайру.

— Что это значит? — вскричал Гробхзм, подбегая к Монфише. Клотворти отводит его в сторону.

— Вы не имеете права так скоро изменять ваших намерений, сэр Джильберт. Вы должны объяснить нам причины такой странной перемены, — говорит полковник грозным голосом.

— Не хочу вам объяснять ничего, — отвечал Монфише. — Повторяю только, что отказываюсь от руки мисс Бэссингборн.

— Но я требую объяснения, сэр! — закричал Клотворти.

— Требуете? — сказал Монфише, выведенный из терпения. — Я не признаю вас судьею над моими поступками и не хочу с вами говорить.

— Так я же вам скажу…

— Полковник, вы слишком горячитесь, — прервал его Бош. — Конечно, сэр Джильберт поступает очень странно, отказываясь от предложения через минуту после того, как сделал его, но у него вероятно есть на то свои особенные причины…

— Но, ч… возьми, ведь мы все ходатайствовали за него, стало быть, замешаны в этом деле. Он должен жениться, если сквайр согласен. А если не женится, должен драться с нами всеми…

— Да, да, драться с нами, — подтвердили Гробхэм и Чипчез.

— Как вам угодно, джентльмены, но я не женюсь на мисс Бэссингборн, — отвечал Монфише.

— Конечно не женитесь без ее согласия, — сказала Бэбби, входя в комнату.

В одно время с нею, только через противоположную дверь, вошла Роза Вудбайн. Увидев баронета и других джентльменов, она хотела уйти назад, но Монфише остановил ее.

— Роза, я должен переговорить с вами, — сказал он. — Ваш муж совершенно недостоин вашей любви. Он обманул вас, жестоко обманул вас!

— Не держите мою руку, сэр Джильберт. Я вовсе не хочу слушать вас.

— Вы думаете, что я обманываю вас? Нет, я говорю правду, клянусь вам. Сейчас я видел, как он обнимал молодую и прекрасную девушку, которая родом своим гораздо выше его и вас, Роза, хотя далеко, далеко ниже вас красотою.

— Мы видели, как они с нею цаловались, — подтвердил Джоддок, — он ее цаловал, мистрисс Вудбайн. О, как это дурно! О, как это низко, особенно, когда своя жена так хороша! Еслиб я был на вашем месте, я отмстил бы изменнику.

— Вы легко можете отмстить ему, Роза, — сказал Монфише, — бежим со мною, милая Роза.

— Да, бежите с нами, бросьте изменника, — подтвердил Джоддок.

— Оставьте меня в покое, сэр Джильберт, или я должна буду просить защиты у джентльменов.

— Уже ли вы не ревнуете мужа, Роза? — с удивлением сказал баронет, опуская ее руку.

— Нисколько не ревную, потому что совершенно уверена в нем.

— Но, клянусь вам, я видел, как он обнимал мисс Бэссингборн, и обнимал очень нежно, — сказал Монфише.

Роза, по-видимому, не встревожилась этим.

— Что такое вы толкуете о мисс Бэссингборн? Кто обнимал ее? — спросил Клотворти, подходя, вместе с другими женихами, к разговаривающим.

— Потерпите, господа, немного: скоро все объяснится, — отвечал Монфише.

— Мы требуем немедленного объяснения, — вскричал Клотворти, — мы не позволим говорить дурно о мисс Бэссингборн.

— Мисс Бэссингборн очень благодарна вам, джентльмены, — сказала Бэбби, выступая вперед, — но она может защитить себя сама. Пойдем со мною, мой друг, Роза. Ваш муж у нас в доме. Я дожидалась вас.

Роза пошла за нею, дверь затворилась. Джентльмены остались одни в столовой.

— Что за чудеса! — вскричал баронет. Его восклицание было повторено всеми.

XI. Объяснения, примирения, общие восторги

Пойдем в кабинет сквайра. Здесь Монкбери, в качестве мирного судьи, разбирает дела, мирит поссорившихся, определяет наказания виновным; здесь он принимает своих фермёров, помогает бедным, щедрою рукою раздает пособия.

Комната убрана очень просто. Большой дубовый стол и несколько дубовых стульев — вот вся мёбель. Над камином висит портрет его отца, генерала Монкбери. В комнату ведут двое дверей. Одна дверь обыкновенная; другая закрыта большими японскими ширмами.

Сквайр сидит спиною к столу, лицом к камину; лицо почтенного джентльмена озабочено. Подле него сидят доктор Сайдботтом и мистер Ропер. Сайдботтому очень хочется узнать, по какому делу пригласил его сквайр; сквайру также хочется рассказать, в чем дело; но он боится показаться смешным, и не решается начать разговор о том, что его занимает; в противность своему обыкновению — идти смело прямою дорогою, он толкует о пустяках: о том, получит ли Иона окорок, о возвращении Монфише, о том, что молодой баронет наделал в Лондоне много долгов. Мистер Ропер знает, чем заняты мысли сквайра: приехав за полчаса до Сайдботтома, он имел продолжительный и серьёзный разговор с хозяином.

Но уклончивость и нерешительность не в характере сквайра; он наконец приступает к объяснению:

— Вам, конечно, будет очень странно услышать, доктор… только, пожалуйста, не смейтесь, или я перестану говорить. Вы удивитесь, узнав, что я, которого вы считали старым холостяком, был…

— Продолжайте, продолжайте, сэр, слушаю с величайшим вниманием, — ободрительно сказал Сайдботтом, стараясь удержаться от улыбки, потому что замешательство сквайра было очень комично.

— Ну, расскажите ему вы, Ропер; у меня, хоть режьте, язык не поворачивается.