Окровавленная красота
Шрифт:
Наблюдая, как он нацарапал это слово в своем дневнике, затем прикусил кончик ручки, я сделала еще глоток чая и вернула свое внимание к книге, лежащей у меня на коленях.
Прошло две недели с тех пор, как я переехала в комнату Томаса. Две недели бессонных ночей, за которыми последовали ленивые дни, проведенные с ним и Лу. Некоторые дни, как сегодня, я проводила только с ним. Мы спали допоздна, и непременно каждое утро он крепче обнимал меня и сонно шептал одни и те же слова:
— Моя Голубка.
Я
И все же это совсем не казалось какой-то целью. Это было так же естественно, как дышать.
Томас был парадоксом.
Доброжелательная нежность сочилась из его сердца, даже когда кровь и насилие запятнали его душу.
Никогда бы не подумала, что такое может сочетаться в принципе. Или что в этом есть какой-то смысл.
Но это произошло.
Он смог.
Томас Верроне был для меня полной загадкой.
Телефон нарушил очарование моих мыслей, и Томас вслепую начал искать его в кармане джинсов, пытаясь закончить утренние записи.
— Что? — От его ошеломленного взгляда я замерла с чашкой чая в руке на пути к приставному столику. — Как, черт возьми, возможно похитить шестилетнего ребенка на вечеринке?
Чашка мгновенно выпала у меня из руки, расплескав чай по ковру и образовав лужицу вокруг разбитого фарфора.
Томас, казалось, ничего не заметил и начал расхаживать по комнате, теперь его дневник и ручка валялись на полу.
— Нет, верните ее домой. Сейчас.
Он повесил трубку и собрался выйти из комнаты, мое сердце замерло в груди, и я выдавила:
— Лу?
Мурри, желая оставить нас с Томасом наедине, взял ее с собой на вечеринку по случаю дня рождения Рози. Мурри нельзя было появляться на людях, во всяком случае, со шрамом на лице, но он высадил Лу-Лу около дома и сказал, что проследит, как она войдет внутрь, и будет ждать у входа.
— Похитили, — отрезал Томас и исчез в коридоре.
Желая пойти за ним, заверить его, что с ней все будет в порядке, я попыталась заставить себя двигаться.
Затем внизу раздался хлопок, и я поняла, что мое присутствие сейчас для Томаса не желательно. Ему был необходим план.
Я смотрела в окно, слезы катились по моим щекам, пока, наконец, Мурри, сидевший за рулем машины Томаса, не промчался по подъездной дорожке, и я не сбежала вниз по лестнице.
— Ты видел, кто ее забрал?
— Он прошел прямо передо мной и улыбнулся. Я вышел
Томас разразился громкими проклятиями, то и дело запуская руку в волосы, дергая их, расхаживая по ковру в гостиной. Он был похож на зверя в клетке, и если бы я не была так погружена мыслями, касающимися описания грузовика, я бы крепко его обняла.
— Майлз, точнее, Майло забрал ее?
Они оба обернулись ко мне — глаза Томаса наполнились холодной, жесткой яростью, а у Мурри — раскаянием. У него дернулись шрамы, когда он сжал губы и кивнул.
Входные двери с грохотом открылись, и секундой позже появился Бо, его волосы были мокрыми, а взгляд — диким, когда он оглядел гостиную. Мужчина потер свои покрытые татуировками руки.
— Итак, каков план?
— У нас его нет, — сказал Мурри
Бо нахмурился, опустив руки.
— Что?
Прежде чем я успела открыть рот, Томас оказался передо мной, прижимая пистолет к моему подбородку. Я сглотнула, холодный металл впился в мою кожу, но больнее всего было от его предательства.
— Что ты сделала?
— Ч-что? — Я попыталась заговорить, но давление пистолета зажало мне челюсть.
— Том, блядь. Убери пушку, — прорычал Мурри.
— Заткнись. — Я услышала, как щелкнул предохранитель, и голос Томаса стал таким холодным, что его дыхание опалило кожу моего лица: — Ты ждала, не так ли? Выжидала своего часа.
Он склонил голову набок.
— Скажи мне, Голубка. Это был твой план? Одурачила меня, заставив поверить, что тебе было комфортно, что ты хотела быть здесь, что ты слишком заботилась о нас, чтобы предать, — его ноздри раздулись, глаза сузились до щелочек, — только чтобы предоставить ему достаточно доказательств и моего ребенка в качестве рычага, чтобы покончить со мной?
— Т-Том, — я снова попыталась заговорить.
Он надавил пистолет сильнее, и я поморщилась, когда боль пронзила мою челюсть.
— Потому что, если я узнаю, что это правда, независимо от того, что вы двое, думаете, можете со мной сделать, я убью его…
— Том. — Бо появился позади него, его тон был полон предупреждения. — Ну же, прекрати.
— Я убью его, — продолжил он, — в течение недели и позабочусь о том, чтобы эта пуля из этого самого пистолета вошла в твой прекрасный, предательский мозг только после того, как ты увидишь, как я сниму каждый кусочек кожи с его тела. Каждый. Чертов. Кусочек.
Бо потянул Томаса назад, но тот отмахнулся от него, не сводя с меня глаз, пока я изо всех сил пыталась набрать воздуха в легкие и осторожно двигала челюстью.