Окружное шоссе
Шрифт:
Вспомни, что сказал Мытарев во время вашего самого первого разговора сегодня. Он сказал что-то такое, что сейчас было бы очень кстати.
Какую-то эти подлецы видели дополнительную гарантию собственной безнаказанности, вот что он сказал.
Тысячи километров...
Вот что ты ему сказал! Ты куда-то ехал. Куда-то очень далеко. И через несколько часов тебя бы уже не было в Приморске. А он ухватился за твои слова. Ты предоставил ему возможность одним махом уйти от всех. Под твоим именем.
Ценой твоей жизни. И он сделал выбор. Он долго решался.
Целых сто километров. До тридцать
Зато это будет значить все для нас..."
– Владимир Николаевич!
– донеслось из плавней.
Зенич пошел на голос и снова услышал, как закричал Камоликов:
– Скажите, пусть дадут свет!
Капитан вернулся к "рафику" и постучал в кабину. Открылась дверка, и высунулся водитель. Зенич объяснил ему, что нужно делать. Водитель включил мотор. Автобус медленно сполз с трассы, остановился, и лучи из трех его фар одна была установлена на крыше - спроектировали дождь на экран вечера. Дождь выглядел совсем нестрашным - блестящие полоски, перечеркивающие лучи, казалось, вскипали на свету.
– Мы закончили, - сказал Камоликов, неожиданно появившись на дороге...Рядом шел следователь.
– Слушаю вас.
– Слушать-то особенно нечего. Убитый - молодой человек лет двадцати. Вы сами видели... Это в области затылка. Удар нанесен сзади, тупым орудием, десять - двенадцать часов назад. Вскрытие покажет точнее.
– Не много.
– Кое-что добавлю, - сказал следователь.
– Труп раздевали не там, где мы его нашли.
– Почему?
– Уже раздетым его волокли по земле - на спине характерные порезы. Вы видели, какая там почва? И еще. Труп спрятан в очень неудачном месте. Вернее, вообще не спрятан.
Я бы так сказал - поспешно брошен.
– Ему помешали спрятать, - сказал Зенич.
– Не очень много. Но как ни странно, этого почти достаточно. Ждем машину.
Камоликов прислушался.
– Вот она, кажется, - сказал он.
На шоссе появилась "Волга". Емелин затормозил у автобуса. Он выскочил первым и, опередив Бежана, закричал:
– Ничего.
– Ничего, - сказал Бежан, подходя.
– Может, ещё раз посмотрим здесь?
– Смотрите, - кивнул капитан.
Он знал, что они ничего не найдут и здесь.
ДВАДЦАТЬ ОДИН ЧАС ДЕВЯТНАДЦАТЬ МИНУТ
Полковник выслушал Зенича спокойно. Сказал:
– Не вижу оснований с вами не согласиться.
– Давайте не будем соглашаться, - предложил капитан.
– Давайте лучше поищем что-нибудь взамен.
– Для чего?
– удивился Мытарев.
– Если убит пограничник, а мы исходим сейчас из этого, то ваша версия выглядит очень убедительно. Я уж не говорю о том, что другой пока нет.
– А если не пограничник?
– По-видимому, все-таки он. Место, время - все совпадает. Не забудьте также, что при встрече с шофером Нетребой Цырин солгал. Уже работал его план вот как я расцениваю эту ложь.
– Не могу понять, как такой человек, как Цырин, решился на убийство.
– Когда мы начинали сегодня утром, мы сказали себе:
пятеро с автобуса -
Направление определило темпы. Они стремительны - другие нас не устраивали. Честно говоря, я не ждал, что вы закончите сегодня. Я ошибся. Все, что мы имеем, получено в результате отработки направления, которое мне поначалу казалось хоть и первостепенным, но не главным. И здесь я ошибся. Теперь я снова возвращаю вас к темпам. Могли ли мы в дополнение к тому, что сделали, ещё и изучить всех действующих лиц этой истории настолько, чтобы достаточно точно мотивировать каждый их шаг? Конечно, нет. Мы только теперь этим и займемся. Ну, а вашу версию я принимаю безоговорочно, - продолжал Мытарев. Боюсь только, что она уже бесполезна.
– Почему?
– растерялся капитан.
– Кого вы собираетесь ловить?
– Убийцу Цырина.
– Кто он?
– Не знаю.
– - И я не знаю. Ну, хотя бы приблизительно...
– Приблизительный портрет?
– Я имею в виду другое.
– Этот человек имеет отношение к заводу.
– Тепло.
– Он знакомый Литвиновой.
– Еще теплее.
– У него какие-то давние дела с Вулом.
– Совсем горячо.
– Он возглавлял операцию на заводе.
– Вот теперь то, что нужно.
– Я не совсем понимаю...
– Как вы понимаете, рассказать обо всем Цырин уже не может. Что-то может рассказать тот, второй. Для этого нам осталось его найти.
– Он повторяет путь Цырина, - сказал капитан.
– Сомневаюсь.
– Но ведь вы сами так считали.
– Считал, не учитывая его роли. Человек, способный Вула обвести вокруг пальца, в деле, несомненно, главный.
– А Цырин?
– Цырин-простой курьер, - сказал Мытарев.
– И казначей?
– Не уверен.
– Сегодняшние действия Цырина заставляют отнестись к нему несколько по-иному.
– Это не его действия, а наша трактовка его действий, не забудьте. Кроме того, даже если мы угадали с Цыриным, все равно операция по ограблению кассы по задуму, по характеру исполнения, по этой маленькой изюминке с Вулом - стоит на порядок выше. Притом разумеется, что мы не все о ней знаем. А у толкового плана обязательно должен быть толковый вдохновитель. Вы согласны?
– Согласен, - сказал Зенич.
– Вы допускаете, что этому человеку стало известно о намерениях Цырина?
– Да.
– И что поэтому пролилась кровь?
– Возможно. Они не были уверены, что Вул станет молчать. Оба думали об одном - о бегстве. Деньги хранились у Цырина. Тот, второй, подстерег его и стал требовать дележки.
Они повздорили и...
– Вы видите слабость в вашей схеме?
– прервал капитана Мытарев.
– Именно?
– Деньги. Почему деньги были у Цырина?
– Он вывез их из Южного - это естественно.
– Я веду речь не о логике тех или иных шагов преступников, а о некой моральной стороне дела, если можно применительно к ним говорить о морали. Деньги доверены человеку, роль которого в деле крайне незначительна. Его иерархический номер в операции третий, если их было трое, или четвертый, если четверо. И какие деньги! Обычно "шефы" никому не доверяют таких сумм.