Окружное шоссе
Шрифт:
– У них не было иного выхода.
– Почему же тогда убийца Цырина, "главный" - будем называть его так - не знал, где и как хранятся деньги? Для них это был вопрос первостепенной важности.
– Вы думаете, он не знал?
– Не забывайте, что половина денег осталась в лодке, в которой, как вы помните, он побывал.
– Признаю, - согласился капитан.
– Действительно, какой-то странный "главный". Но вернемся к тридцать шестому километру.
– Не разбрасывайтесь этим "главным", -
– Он ваш козырной туз, берегите его. По поводу вашей версии... Вы серьезно считаете, что в настоящий момент "главный" действует за Цырина?
– Да.
– Какой смысл?
– Все тот же - побыстрее исчезнуть из поля зрения.
– Путь, который вы определили Цырину, - не самый быстрый. К тому же он опасен: Цырин убит и мы находим труп.
Ну, а если быть предельно точным, то для "главного" он ещё и бесполезен. Он волен выбрать любой вариант бегства - мы его не знаем.
– А если Вул начнет говорить?
– Вы же понимаете, что на время, которое прошло, это не распространяется.
– Это знаем мы. А "главный"? И потом, возможно, он ещё в городе.
– Оповещение на вокзалы мы уже дали, - задумчиво сказал Мытарев.
– Будьте уверены, "пограничника" там не пропустят. Хотя, повторяю, лично я в это не верю.
– Товарищ полковник!
– ожил селектор.
– Трубочку! Киреев.
– Да, - сказал Мытарев, взяв трубку.
– Да я.
Больше он ничего не сказал и, слушая Киреева, очень выразительно смотрел на Зенича.
– Есть новая фамилия, - сказал он через минуту, прикрыв микрофон рукой. Запомните: Бабура.
ДВАДЦАТЬ ОДИН ЧАС ДВАДЦАТЬ МИНУТ
Литвинову "вели" от самого дома. Шла она медленно, часто останавливалась, но никуда не заходила по дороге. Лейтенант, сопровождающий её, так охарактеризовал эти остановки:
– Она на что-то решается.
Ему было проще: он её видел. У Киреева же перед глазами был только план города, на котором он прикидывал местонахождение Литвиновой. Но все равно вывод, который сделал Киреев, опережал возглас старшего лейтенанта.
– Она идет к нам!
– закричал лейтенант, и Кирееву захотелось на него цыкнуть.
– Я поднимусь к себе, - сказал он дежурному.
– Как появится - проводите.
Литвинова вошла через несколько минут и робко спросила старшего лейтенанта.
– Пойдемте, - пригласил дежурный.
– Разве он на работе?
– удивилась женщина. Казалось, её больше устроило, если бы Киреева не оказалось на месте.
– На работе, - сказал дежурный и отвел её наверх.
– Вы меня не ждали?
– спросила Литвинова, входя.
– Я вас ждал, - ответил старший лейтенант.
– Я знал, что вы придете, но не хотел торопить. Садитесь, пожалуйста.
Не сводя с него тревожных глаз,
– Я хотела у вас спросить про одного человека, - начала она.
– Какого человека?
Литвинова замялась.
– Вы помните наш уговор, Любовь Ивановна? Говорить обо всем честно и без утайки.
– Все, что знала, я уже рассказала.
Это был её стандартный ответ.
– Тогда что заставило прийти?
– Чтобы спросить про одного человека.
– Про какого? Назовите его. Иначе разговора у нас не получится.
Она подумала немного. Сказала:
– Бабура. Звать Виктором.
– Это какой Бабура?
– поинтересовался Киреев. Где-то он уже слышал эту фамилию.
– Он на автобусе работает...
– На заводском?!
– вспомнил старший лейтенант.
– Да.
– Почему вас интересует шофер автобуса Бабура?
– Виктор... мой друг. Я не видела его уже целую неделю.
– Она дышала часто и тяжело.
– Я... Я видела его. С тем человеком, которого... убили.
– Когда?
– Десять дней назад.
"За четыре дня до кражи", - отметил старший лейтенант.
– Где?
– На автостанции.
– При каких обстоятельствах?
Она ничего не рассказывала сама. Она только отвечала на вопросы.
– Я в тот день отпросилась пораньше, чтобы зайти в детский сад. Я боялась...
– Чего?
– Я боялась за сына.
– Почему?
– За день до этого кто-то позвонил в бухгалтерию, сказал... что из детского сада... что мальчик заболел и чтобы я пришла.
"Стоп, - сказал себе Киреев.
– Не спеши. За этим что-то кроется".
– В кассе есть телефон. Почему же звонили в бухгалтерию?
– Не знаю.
– Кто звонил?
– Какой-то мужчина.
– Среди персонала детского сада есть мужчины?
– Там директором мужчина.
– Что делали после звонка?
– Закрыла кассу и помчалась в детский сад.
– И выяснилось?
– Что сын здоров.
– И что никто не звонил?
– Да.
"Странный звонок, - подумал Киреев.
– В её рассказе чегото не хватает. Если Бабура действительно причастен к краже, то и тут не обошлось без него. Хотели убрать её из кассы?
Для чего?"
– Скажите, Любовь Ивановна, вы в тот день встречали Виктора?
– Да.
– Когда и где?
– Я встретила его в коридоре заводоуправления, когда бежала в садик. Он предложил меня подвезти.
– На автобусе?
– Да. Я согласилась.
Хотели убрать из кассы. И Бабура тут как тут. Только зачем её убирать? До зарплаты четыре дня. Ключи, надо полагать, они уже имели. Ключи! Вот оно что! Конечно же, ключи...
После такого звонка она должна была забыть обо всем на свете - этого они добивались.