Окружное шоссе

Мигицко Валерий

– Сесть всегда успеется, - почти весело сказал Вул Он решился.

Тяжелыми шагами Вул пересек кабинет и сел.

– Спрашивайте, гражданин начальник, - предложил он - Так мне будет легче.

– Хорошо. Только ещё раз хочу предупредить: меня интересуют факты. Факты, а не бред!

– Вул назад не играет!

– Посмотрим. Сколько людей участвовало в ограблении кассы?

– Со мной трое.

– Назовите двух других.

– Вы ж их знаете - Бабура и Цырин.

– Вы были знакомы с ними раньше?

– Да - Как долго?

– С отсидкой,

что ли, считая?

– С ней.

– Тогда шесть лет. г

– Они работали с вами в тот раз по сберкассе?
– не выдержал Зенич.

– Косвенно, - сказал Вул, обернувшись к капитану.

– Что значит "косвенно"?
– спросил Мытарев, осуждающе взглянув на Зенича.

– Они должны были принять меня после работы. На большее они не способны. Пацанва. Они и сейчас себя как ведут - вы ж видите!

– Эта "пацанва" обвела вас вокруг пальца, - напомнил полковник.
– Почему в тот раз не рассказали о ваших сообщниках?

– Пожалел.

– И теперь про вашу жалость вы им напомнили?

– Было, - признался Вул.

– И они вам предложили кое-что в порядке компенсации.

– Предложили.

– Кассу?

– Да.

– Бабура предложил?

– Почему Бабура? Цырин.

– Цырин?
– переспросил Мытарев.
– Разве идея ограбления принадлежит не Бабуре?

– Бабура дурак, - презрительно сообщил Вул.
– Его за бутылкой пошлешь, так полчаса объясняешь, что к чему. Но зато добросовестный. Дураки - они все такие.

– И то, как слепки с ключей снять, тоже придумал Цырин?

– Все он.

– Выходит, что идейным вдохновителем вашего предприятия был Цырин?

– Выходит, что так. Он был умен, это верно, но считал себя чистюлей. Мог придумать что угодно, но ничего не хотел делать сам. В кассу должен был идти я. Ах я старый и глупый! Я сказал, работаем вместе. И тогда они обманули меня.

Я, Вул, - он повысил голос, - в одной компании с дегенератом и шлюхой!

– Значит, пятнадцатого на заводе вы были вместе?
– прервал его излияния полковник.

– Да.

– Как должна была проходить операция?

– Бабура привозит нас на завод. Мы выходим. Цырин прячется на площадке у входа на чердак. Когда кассирша уходит, он открывает мне дверь. Бабура в это время на втором этаже придерживает кассиршу. Их появление у окна сигнал для меня. Вдвоем с Цыриным мы вскрываем кассу. Наше возвращение в автобус - сигнал для Бабуры.

– Что произошло на самом деле?
– спросил полковник переглянувшись с Зеничем.

– Ключи от двери и сейфа были у меня - по крайней мере, я так считал. Оказалось, что они были и у них. Бабура подошел к окну. Но подошел он после того, как Цырин уже вернулся в автобус, - я этого не видел. Я пошел в кассу и не встретил Цырина. Можно было плюнуть на все и уйти. Но что-то во мне сломалось. За дверью лежали громадные деньги, а у меня были ключи. Не у одного меня в такой ситуации тормоза не сработали бы... Потом, когда меня вывели во двор, я обратил внимание, что автобус уехал. Сначала я решил что они просто струсили. Но когда гражданин начальник

рассказал мне о Цырине... Тот вполне мог придумать такое. Конечно, можно было и не поверить гражданину начальнику, но я, - подчеркнул он, - поверил.

– Деньги по вашему плану должен был увезти Цырин?

– Мы должны были увезти их вместе.

– И спрятать?..

– На причале. Там Цырин держал лодку.

– Бабура знал, где будут храниться деньги?

– Ему это знать было не обязательно.

– Но он все-таки нашел их.

– Выследил, - равнодушно объяснил Вул.

– Вас не удивляет, что туповатый Бабура выследил пройдоху Цырина?

– Удивляет. А вообще я на них не сержусь. Мне их даже жаль. Один получил свое, второй получит. Я бы никогда не пошел на мокрое дело. Жадность и трусость одинаково опасны для человека, независимо от того, дурак он или умный. И для общества тоже.

– Умно, - сказал Мытарев.
– В вас умер прокурор. Посидите в коридоре. Вы нам ещё понадобитесь.

– Знаете, Владимир Николаевич, у меня такое чувство, что из-за этого галопа мы что-то упустили, - сказал полковник Зеничу, когда они остались вдвоем.
– Труп Цырина опознан?

– Да.

– Кем?

– Сторожем на причале.

– Вы присутствовали при этом?

– Нет, но был Бежан и все остальные.

– Сколько сторожу лет?

– Под шестьдесят.

– Как у него со зрением?

– Не интересовался, но очков не носит.

– Фотография Цырина, которую вы предъявляли для отознания в Южном, откуда она у вас?

– Копия с фотографии в личном деле.

– Качество оригинала?

– Маленькая плохая фотография пятилетней давности. Но другой не было.

– На которой Литвинова его все равно узнала. Фотография у вас с собой?

– Да.

– Тут у меня фотографии, сделанные в лодке. Давайте сравним.

– Вы допускаете...

– Ничего я не допускаю, - усталым голосом произнес Мытарев.
– Давайте сравнивать.

Он достал из верхнего ящика стола черный конверт, высыпал его содержимое на стол и разложил одну за другой восемь фотографий. Девятой в общем ряду положил увеличенную фотографию из личного дела Цырина. Склонившись над столом, они долго всматривались в них.

Первым нарушил молчание Мытарев.

– Ну, что ж, - сказал он, - со скидкой на дистанцию в пять лет и, так сказать, на разницу в положениях объекта можно допустить, что это фотографии одного и того же человека. Но, возможно, дело тут именно в скидке. Спросим Вула.

Он позвонил.

Ввели Вула.

– Спор у нас с капитаном вышел, - обратился к нему Мытарев.
– Капитан утверждает, что у Цырина с Бабурой не было, ну, ни малейшего сходства. Рассудите нас, пожалуйста.

– Проиграли вы, гражданин капитан, - усмехнулся Вул.
– Было сходство.

– Однако, не такое, чтобы их можно было спутать?

– Нет.

– И вы легко отличите одного от другого?

– Конечно

– Тогда скажите нам, чье это изображение?
– Полковник протянул ему одну из фотографий, сделанных на причале.