Октоберленд

Аттанасио Альфред Анджело

И все время Овери Скарн уходило на бешеные усилия накупить от имени «Шахт Бульдога» как можно больше наговорных камней. Располагаясь в промышленной столице, в Заксаре, «Шахты Бульдога» уже закупили имеющийся запас талисманических товаров у самих производителей. А владея Новым Арваром, городом, не тронутым Гоблинской Войной, она обладала неограниченными ресурсами для бартера.

И только время ее ограничивало. Разрушение доминионов шло слишком быстро, с такой спешкой, что Ирту грозила анархия в течение ближайших пятидесяти дней. Нужно было больше времени, чтобы накопить наговорные камни

и перекупить шахтные концессии у их теперешних владельцев. Но как можно смирить ярость гоблинов?

Одетая в длинную юбку оранжевого атласа с отделкой из синих кружев, затянув вокруг могучей талии полоски левитационного жемчуга, придававшего походке легкость, Овери Скарн расхаживала перед окнами своих покоев. Серебряные облака, растянутые в перистые полосы, сияли над шпилями замка, извещая о грядущей буре. Утренний свет, как в бриллиантах, играл на стеклянных панелях и падал к ногам Овери, отражаясь от натертого светлого паркета.

Она подошла к открытому гардеробу с морозными стеклами, где на стенах были барельефы пляшущих сатиров и фавнов, и встала за наговорным поясом, который там висел. Под льющимся из окна светом его лучистые узоры экстатических топазов и извивы спиралей гранатов восторга сверкали чистым золотом.

— Ты знаешь, Скарн, что ты должна делать.

Она отошла от сверкающего пояса и обратилась к нему, как к себе самой:

— Я буду знать, Овери, если ты мне скажешь. Не считай, что я все за тебя буду продумывать.

Левитационные жемчужины позволили ей изящно вернуться обратно за пояс.

— Ты кокетничаешь, Скарн, потому что думаешь, будто ты сама делаешь всю работу. Но если бы не я, ты бы вообще не имела полезной информации. Это я должна столько отдавать от себя самой, чтобы выяснять истинную природу вещей. А скоро опять постучат, и мне опять придется отдавать.

— Не хочу спорить с тобой, Овери, — ответила она себе, снова выходя и становясь лицом к поясу. — Да, тебе приходится использовать себя ради нашей выгоды. Но припомни, когда мы еще не были богатыми, это я продвинула нас от клерка при чармодельне и до управляющего фабрикой, а потом и на руководящую позицию в «Шахтах Бульдога». Это все сделала я, добилась сообразительностью и предприимчивостью, ибо кто бы соблазнился на такое безобразное создание, как мы с тобой?

— Как ты, Скарн. А не я, — возразила она, выставив перед собой пояс. — Пока я это ношу, я — Овери прекрасная, Овери неотразимая. И разве мы с тобой в качестве Овери не должны знать, почему Новый Арвар не пострадал от гоблинов?

Она выпустила пояс и прошлась задумчиво.

— Да, Овери, мы знаем из твоих источников, добытых похотью, что Поч и его мегера — марионетки гоблинов. И все же у меня есть два возражения против надежд, которые ты на эти источники возлагаешь, Во-первых, как мы можем быть уверены, что известное тебе не станет известно и другим? Если другие доминионы заподозрят, что мы прячем гоблинов, Новый Арвар будет превращен в груду щебня вихрем чармового огня.

Подняв к подбородку блестящий пояс, она ответила себе:

— Пояс этот — наговорный, глупая ты Скарн. Мой источник самого себя не проинформирует, не то что других.

В дверь постучали тихо и ритмично.

— Ага! Вот, Скарн, можешь посмотреть, как работает этот пояс.

Она отпустила ткань и шагнула назад.

— Погоди, Овери. Прежде чем наденешь свое любимое наговорное изделие, скажи мне — почему всегда я должна иметь дело с маркграфом и его женой? Ты так горда своим наговорным поясом, почему тогда ты ими не вертишь?

— Внезапность, Скарн. Внезапность — самое мощное оружие на войне. — Она обернула вокруг себя пояс и с трудом застегнула крючки пухлыми пальцами. — И не сомневайся, что мы выиграем эту войну с гоблинами, Скарн. Мы должны ее выиграть — иначе все, добытое нашими тяжкими трудами, будет утрачено. Доминионы должны быть повержены, это так, но не уничтожены. В нужный момент мы бросим в дело наш обильный Чарм, раздавим гоблинов и сами захватим Ирт. И будем править, как королева.

Она махнула двери, чтобы та открылась, и вошел стражник — крупный мужчина в красно-золотом мундире. Он встал на колено прямо в дверях, и Овери Скарн жестом велела ему подняться и распростерла перед ним свои объятия. Когда она сомкнула руки вокруг его тела, навеянный Чармом восторг пронял его насквозь.

— Расскажи, Ройдан. Расскажи все, что ты видел.

Ройдан с бычьей шеей дернул себя за ворот, в нетерпении поскорее раздеться. Поток Чарма от наговорного пояса так зажег его, что дышать было трудно, и он проговорил, задыхаясь:

— Овери, возлюбленная! — Он ткнулся лицом в ее морщинистую шею, голос его зазвучал глухо. — Гоблины ничего не подозревают. Ничего, совсем ничего! — Он склонился к ней пылающим лицом. — Над ними на чердаке колдовские проволоки видят все и слышат все, и делают это так тонко, что ничего нельзя заподозрить. Совсем ничего!

Она помогла ему снять штаны.

— Ты очень хорошо поставил проволоку, мой милый Ройдан. Не зря же ты сын чармодела. Это знание всегда пряталось у тебя в уме, надо было лишь его уговорить проявиться. Но теперь скажи мне, что ты видел после наших последних объятий?

Щетинистые рыжие волосы Ройдана щекотали ей подбородок — он ткнулся лицом ей в грудь.

— Джиоти Одол сбежала — ее освободила ее мастер оружия, Нетте. Сама Нетте теперь висит в сетях гоблинов вместе с другим убийцей — он пришел выручать ее и был пойман…

— Тихо! — Мысли Овери заметались. — Почему ты мне раньше не сказал?

— Раньше? — Ройдан поднял грубое лицо, охваченное восторгом. — Ты мне велела забыть все до той минуты, когда ты меня позовешь. Я и забыл.

С шипением досады она сунула его этой дурацкой мордой обратно в уютную мягкость собственной груди.

8

И

И когда она получила от Ройдана ожидаемое удовольствие и отпустила его, снова приказав забыть об их связи, тогда Овери сняла пояс дрожащими пальцами. Как ни наслаждалась она плотской радостью, которую обеспечивал ей пояс, собой она не была довольна сегодня. В комнате гоблинов висят двое убийц, а это значит, что вскоре Дом Убийц пошлет других узнать, что случилось. Такой неудачный поворот событий обязывал ее ускорить выполнение своего плана.