Олаф-сотник
Шрифт:
– В Хаж?
– Стэфф стоял около нового, большого трона, рассматривая какую-то карту, поддерживаемую стариком Ашкелем.
– Ты счастливый человек, Олаф, оттуда почти видно нашу родину. Что ж, отправляйся... Но кому же мы поручим королевскую сотню?
– Велешу, он лучший.
– Велеш... Странно, не помню его. Запиши, Ашкель, чтобы мы не забыли.
– король сел на трон.
– Что-то мне подсказывает, Олаф-сотник, что скоро ты станешь Олаф-король. Так что дай последний раз посмотреть на тебя свысока. А может
– Исполню, Ваше Величество, - склонил голову сотник.
– Что у тебя в руках?
– Приказ Повелителя: отдать мастерам, сегодня же рассмотреть и изучить, потом вернуть мне. Это оружие.
– Странное оружие...
– король вытянул из какого-то углубления трона кувшин.
– Отдай оружие Ашкелю, старик все сделает. А ты выпей со мной, Олаф-сотник, за свою удачу. И за удачу моего сына, который поведет армию на Иткен... Это большая честь для Владиса: впервые стать Оком Повелителя для целой армии.
Стэфф сам наполнил две кружки. Сотник отдал арбалет старому воеводе, выпил с королем. Впервые он почувствовал симпатию к этому очень недалекому, ни к чему не стремящемуся и почти безвластному человеку. Тот не стал его задерживать.
– Возможно, у тебя перед отъездом еще есть какие-то дела, Олаф. Иди, не теряй времени. Советую попрощаться со всеми, кого оставляешь здесь. В Хаже у тебя будет много дел, Чивья начнет забываться.
– Я никогда не забуду родной город, Ваше Величество!
– И все-таки прощай!
Олаф вышел и остановился на улице. За что, в сущности, он всегда тихо ненавидел короля? За то, что сам не родился высоким господином? Не Стэфф придумал традиции. Зато именно Малый Повелитель Чивья впервые стал доверять Олафу карательные операции, поощрял его инициативу. Вот за это сотник его и невзлюбил! Возвысив безродного юношу, Стэфф одновременно сделал из него Олафа-сотника, Олафа-карателя, пугало для детей. Но другого пути не было! Да и разве это горе - выполнять самые сложные поручения Повелителя?
– Прощаю, - буркнул себе под нос сотник, имея в виду короля, и пошел к воротам, разыскивать джетов.
В том, что Люсьен не поведет их в дом, он и не сомневался. На свежем воздухе пить хмельной напиток куда приятнее! И сотник не ошибся: вся компания сидела на том же месте, а Сильда обнимала одной рукой Стаса, другой - Люсьена.
– Мы с этой бабой выпили мировую!
– заявил сотник приятелю.
– Она простила меня, я - ее. Теперь обещала кормить всю дорогу! Ну что, где атаманы?
– Говорят с Повелителем, или уже идут сюда, - Олаф опустился на траву.
– Сильду Старик разрешил взять?
– Люсьен неуклюже подмигнул сотнику.
– Она не верит, что сам Повелитель должен разрешить.
– Забыл я его о ней спросить... А теперь уже поздно. Идем с нами, Сильда, идем... Только имей в виду, что может быть, никто из нас сюда уже не вернется. Не передумаешь?
– Нет, - ответила Сильда вполне трезвым голосом.
– Я со Стасом, я ему нужна. Возьми меня, сотник!
– Идем, - качнул головой Олаф и осушил кружку.
Прощаться ему ни с кем не хотелось. Воины и их женщины, мастеровые и крестьяне, все чивийцы были ему чем-то дороги, а чем-то и отталкивали. Наверное тем, что слишком хорошо его знали, слишком много помнили. Люсьен тоже знал о сотнике немало, но относился ко всему как-то иначе. Наверное, это и называлось дружбой.
– Люсьен, Повелитель приказал мне взять с собой Барука. Позаботься об этом чудаке.
– Вот еще навязался на шею!
– возмутился стражник.
– Разве что на перевале его бросить?
– Приказ моего Повелителя!
– внушительно повторил Олаф.
– Ладно, приведу с утра, - согласился хажец.
– Утром ведь едем?
– Да, утром за городом будет ждать Зижда, мы повезем шары, яд и новое оружие. Паукам будет тяжело... А нам придется нелегко на перевалах. Надо еще сразу взять канаты, чтобы не плести их там, на морозе.
– А я теплые вещи собрала!
– напомнила о себе джетка.
– Молодец... Н где же атаманы?
Они появились лишь спустя некоторое время, Сайка вел под руку бледного Вальда. Пока бедняга отходил от первого знакомства с Повелителем, король Джеммы сообщил новости.
– Все так и вышло, как ты говорил, сотник! Ярлык остается у меня, я навсегда король. Придется, наверное, вернуться на Джемму однажды, когда господа атаманы соскучатся! А пока моему старшему сыну пошлют Малый Ярлык, он на шее у Вальда, опекуна. Мой сын, видишь ли, принц. Здорово, правда?
– Правда, - согласился Люсьен.
– Ты - высокий господин, и к тебе положено обращаться Ваше Величество. А я - простой стражник, правда, десятник. Но это в Хаже я десятник, а в Чивья просто стражник. И вот... К чему это я?
– К тому, что завтра ты отправляешься домой, а я - почти домой, - предположил Олаф.
– Думаю даже, что я тоже поселюсь в Хаже, то есть очень надеюсь на это. И тогда ты, Люсьен, станешь очень высоким господином. И Стаса сделаю высоким господином, а Сильду - госпожой. Я многое смогу сделать...
– Одного не сможешь, - печально сказал Стас.
– Чего же?
– Сдержать свое обещание и отвезти меня на мой остров. Отец и мать так бы обрадовались, если бы я приплыл, да еще с Сильдой...
– из глаз островитянина потекли пьяные слезы.
– Да уж, они обрадовались бы, еще как, - Люсьен смотрел не на Стаса, а на джетку, но не продолжил начатую мысль, вспомнив о мире между ними.
– Не грусти, ведь война со стрекозами будет. Если победим - кто тебе помешает домой попасть? Речники разве что.