Ольга. Уроки престольного перволетья
Шрифт:
– Что за баса 34 ! – восхитилась Любава, увидев серьги. – Самоцветы равно очи твои. Ты, госпожа, в любом наряде княгиней смотришься.
– Я в саду похожу, а ты сбегаешь к гриднице, поглядишь, что там, – велела Ольга. – Коли народа довольно собралось, мы с тобой незаметно к нему примешаемся.
Они с Любавой беспрепятственно вышли в сад, прогулялись немного для отвода глаз по дорожкам, и Любава отправилась на разведку. Вернулась скоро, бегом, едва увидела Ольгу, возбуждённо замахала руками. Что означало – надобно поспешать.
34
Красивое
Охранники у ворот ратной площади пропустили Ольгу безо всяких замешательств, и опальная княгиня с чернавкой оказались среди знатных киян, допущенных за ограждение ратной площади. Стояли люди, образовав круг, спиной к Ольге с Любавой, потому никто не обратил на них внимание. Да и немногие успели узнать и запомнить свою княгиню – слишком редко Ольга бывала у подданных на виду.
– Вон там, госпожа, боярышни молодые собрались, – Любава указала рукой. – На красавцев касожских поглазеть пришли. Пойдём туда. Меж ними втешимся.
Так они и поступили. И вновь повезло. Разрумянившиеся девицы, дочки нарочитых родителей, взволнованно щебетали и звонко смеялись, обсуждая скорую забаву и иноземных красавцев, на Ольгу с Любавой не смотрели. Из-за девичьих спин неплохо просматривалось всё поле грядущего действа. Во главе был сколочен помост со ступенями, на нём стоял пустующий пока престол, по обе стороны от помоста были расставлены лавки, ныне уже заполненные нарочитыми зрителями. Среди них Ольга увидела Предславу и Милонега. В середине площади стояли собранные из деревянных палок препятствия-ограды. Расположены они были в одну линию – сначала низкие, а затем высокие.
И вот появились семеро всадников в чёрных кафтанах и пушистых белых шапках на гнедых и вороных аргамаках. Толпа возбуждённо зашумела, заахала. Трое иноземцев пришли пешими, они встали в стороне рядом с низкой лавкой. Это были музыканты. Руками они придерживали орудия, похожие на накры-барабаны, которые упирали в бедро поставленной на лавку ноги. В эти накры они стали постукивать, создавая ритм, под который всадники горделиво гарцевали по кругу. У ног стоящих уселись гудцы с дудками в руках.
Среди этих семерых всадников Ольга узнала встреченного намедни на Подоле знатного касога, которого сопровождавший толмач назвал Пшех Гумзаг.
И вот, наконец, появился князь. Он стремительно проследовал к помосту, сопровождаемый иноземными гостями и своими приближёнными, среди которых Ольга увидела Асмуда. В нескольких шагах позади шла, не шла – плыла, невысокая, но очень ладная красавица Ласковья. Ольга вытянула шею и подалась вперёд, стараясь разглядеть получше любимую наложницу своего державного супруга. Цветная парчовая ткань верхнего платья обрисовывала её тонкий пышногрудый стан. Волосы, как у замужней жены, были закрыты убрусом, завязанным вокруг подбородка и шеи. Массивные привески спускались с высокого очелья вдоль висков до самой шеи. Глаза у Ласковьи были подведены тёмной краской на восточный лад и казались чересчур большими и яркими. Князь поднялся на помост, занял престол, рядом на столец присел один из послов, остальные касоги, приближённые бояре и Ласковья расселись на ступеньках.
И тут же музыканты с силой обеими ладонями забили в свои орудия, а всадники помчались по кругу.
Неслись галопом красавцы-кони, и удальцы-наездники чего только не вытворяли на спинах своих жеребцов. В сёдлах переворачивались, перекидывали обе ноги на один бок коня и вставали в стремени, затем, держась за луку седла и всё также расположив тело с одной стороны, вытягивали вперёд ноги, на одних руках разворачивались, прижимаясь животом к жеребцам, и почти касались ногами земли. А самым ловким и умелым наездником был Гумзаг. Он один из всех, чуть согнув ноги в коленях, вставал подошвами сапог на изгиб седла и, придерживаясь за уздечку, сохранял равновесие на спине скачущего коня. Толпа, увидев сей впечатляющий трюк, заулюлюкала, засвистела, выражая восторг.
А затем наездники стали перепрыгивать через препятствия. С низкой оградой все всадники справились, через среднюю прыгали лишь четверо, преодолевать самое высокое препятствие взялся один Гумзаг. Разогнался, насколько позволяла длина площади, и преодолел, осадив коня прямо перед зрителями. А самая высокая ограда располагалась как раз с той стороны площади, где стояли боярские дочки. И обратно лихой наездник проехал мимо девичьего ряда. Красавицы замахали ему руками, а одна из них протянула платок. Касог свесился из седла в сторону девичьего ряда и, приложив руку к сердцу, изобразил поклон, а затем ловко выхватил платок из рук девицы, вызвав довольный визг. Платок забрал у одной, но взор направил на другую – он увидел Ольгу и узнал её.
После, когда удалые наездники вновь проезжали вокруг площади, Гумзаг всякий раз задерживал взгляд на Ольге.
Завершив конные упражнения, касоги спешились и, выстроившись вокруг площади, поклонились князю и приближённым. Их кони, подогнув передние ноги, тоже как будто поклонились. Пара касогов, стоящих вблизи девичьего ряда, заставили своих коней подогнуть и задние ноги и жестом пригласили девиц подойти. Две самые решительные девицы вышли – касоги указали на сёдла коней – девицы со смешками присели бочком. Удальцы жестами велели им ухватиться за луку сёдел и похлопываниями заставили коней подняться – девицы завизжали, засмеялись и оказались вознесёнными на высоту верховых коней.
Вслед за своими соратниками к девичьему ряду подъехал и Гумзаг. Пристально глядя на Ольгу, он протянул в её сторону руку и сделал красивое движение ладонью, вызывая в круг. Ольга, смешавшись, хотела отступить вглубь толпы, но девицы, стоявшие сзади, засмеялись и подтолкнули её вперёд. Любава охнула. Стояла она у Ольги за спиной, и та не могла видеть, что как раз-таки её челядинка своими ужимками и жестами и побудила девиц к шалости. Ольга оказалась прямо перед касогом, который ястребом соскочил с лошади, похлопал своего коня по боку, и разумная животина, согнув ноги, опустилась перед Ольгой – Гумзаг повёл рукой, предлагая ей сесть в седло и по-славянски сказал:
– Не бойся.
Ничего не оставалось делать, как принять приглашение знатного иноземца. А два других удальца, усадившие девушек на коней, заметив, что их спутницы освоились и более не визжат, осторожно повели коней вокруг ратной площади. Гумзаг же, оценивший уверенную посадку Ольги в седле – пусть даже ей и приходилось сидеть боком – посчитал малостью просто вести коня под уздцы. Он встал одной ногой в стремя с противоположной от Ольги стороны, поднял своего коня и последовал за товарищами. При этом каким-то удивительным образом Гумзаг умудрялся не касаться Ольги.