Оливия Джоулз, или пылкое воображение
Шрифт:
27
Попайян, острова Ислас-де-ла-Баия
Показался остров Попайян, и они стали снижаться над кристальным бирюзовым морем туда, где их ждали белые песчаные пляжи и роскошная зелень пальм. Коснувшись земли, самолетик высоко подпрыгнул, потом свернул с немощеной посадочной полосы, пробежал по хлипкому деревянному мостику, как будто никакой он не самолет, а обыкновенный велосипед, и вдруг встал как вкопанный возле дряхлого красного грузовичка у деревянного щита с надписью: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА ПОПАЙЯН –
Дверь не открывалась. Пилот дергал ее снаружи, а в салоне один из туристов-хиппи с рюкзаком завороженно глядел на ручку, тыкая в нее время от времени пальцем, точно это гусеница. Блондин встал, отодвинул хиппи в сторону, сжал ручку, налег плечом на дверь, и она отворилась.
– Спасибо, – сконфуженно пролепетал хиппарь.
Кто-то оставил на сиденье английскую газету. Оливия бросилась на нее как коршун. Дожидаясь своей очереди влезть в кузов грузовичка, она с наслаждением вдыхала воздух и оглядывалась по сторонам.
Было очень забавно ехать в кузове в компании всех этих хиппи. Грузовик прыгал по песчаному проселку, потом выехал на главную улицу. Пейзаж представлял собой смесь декораций из «Горячего полудня» и «Унесенных ветром». Дома обшиты досками, все с верандами; на верандах кресла-качалки или старые уютные диваны. По улице шла под зонтиком пожилая бледная дама с седым перманентом и в нарядном желтом платье, ее сопровождал, отстав на несколько шагов, высокий и удивительно красивый негр.
Оливия оглянулась и увидела, что блондин смотрит на нее в упор.
– Где ты будешь жить? – спросил он.
– В пансионе мисс Рути.
– Тогда ты приехала.
Он свесился через борт и постучал по дверце кабины. Под его рубашкой обрисовались мускулы. Парень спрыгнул на землю и помог ей спуститься, потом снял ее чемодан и взошел с ним по ступенькам зеленого крыльца.
– Ну вот, – он протянул ей руку. – Мортон Си.
– Спасибо. Рейчел.
– Тут тебе будет удобно, – сказал блондин и, уже запрыгнув в кузов грузовика, крикнул: – Встретимся в «Ведре крови».
Оливия постучала в желтую дверь. Падали первые капли дождя, из дома пахло пекущимися пирогами. Дверь открылась, и на пороге возникла крошечная старушка с беленьким личиком, золотисто-рыжими кудряшками и в фартучке. Оливия вдруг словно перенеслась в сказку: вот сейчас она войдет в дом и увидит Волка с Красной Шапочкой, Гномов, Мальчика-с-Пальчик.
– Что вам угодно? – старушка говорила с сильным ирландским акцентом. Что ж, может быть, и в самом деле про ирландских пиратов не врут.
– Вы можете приютить меня на несколько дней?
– Конечно. Проходите, садитесь. Я сейчас подам вам завтрак.
Оливия не удивилась бы, выскочи сейчас из-под земли эльф и предложи ей внести в дом чемодан.
Кухня была вся деревянная, и все в ней было бледно-лимонное и бледно-салатовое, десятки оттенков этих двух цветов. Оливия сидела за кухонным столом, слушала, как дождь барабанит по крыше, и думала, что тепло домашнего очага создают не стены дома, а живущие в нем люди. Попробуйте переселить мисс Рути в минималистский пентхаус Феррамо в Майами, она и его превратит в хижину Белоснежки или в домик Элли из Страны Оз.
Оливия ела консервированную фасоль и хлеб из кукурузной муки, на ободке тарелки были две
Мисс Рути принесла ей чашечку растворимого кофе и кусок имбирного пирога.
– Плавать вы, наверное, пойдете попозже? – спросила она.
– Нет, сейчас, – сказала Оливия. – Вот только вещи разберу.
– Ступайте к Рику, он даст вам все, что нужно.
– А где это?
Мисс Рути поглядела на нее как на ненормальную.
Захватив с собой кофе, кусок пирога и газету, Оливия вышла на лоджию и легла в выгоревший цветастый шезлонг. В газете была статья «НЕ АЛЬ-КАИДА ЛИ ОТВЕТСТВЕННА ЗА ВЗРЫВ, О КОТОРОМ СООБЩИЛ КАНАЛ АЛЬ-ДЖАЗИРА?» Она начала читать, но скоро заснула под шум дождя, пляшущего по тихим водам залива.
28
Опустившись на глубину шестидесяти футов, Оливия словно бы оказалась в сказочном сне или перенеслась на другую планету. В красном гидрокостюме и со всей подводной амуницией она зависла над краем пропасти, утес под ней отвесно обрывался в бездну. Можно было бы оттолкнуться от края, сделать сальто и плавно опускаться вниз. Мимо плыла рыба-собака. От этого чуда было глаз не отвести: ярко оранжевая, круглая, как футбольный мяч, глазищи огромные и тоже круглые, рыженькие ресницы, ну просто из диснеевского мультика. На Оливию налетела стайка зеркально переливающихся сине-зеленых рыб, в пятидесятые годы таких изображали на банных махровых полотенцах. Ее инструктор Дуэйн, хлипкий длинноволосый хиппи двадцати двух лет от роду, показал ей знаками, чтобы проверила давление в баллонах. Она посмотрела на манометр. Прошло пятьдесят минут, а кажется – не больше пяти. Оливия подняла голову туда, где на поверхности ярко играло солнце. Просто не верится, что она так глубоко, до чего же ей здесь хорошо, привольно. Надо только помнить главное: не паникуй и дыши глубже.
Она с сожалением начала подниматься, следуя за развевающейся в воде гривой тщедушного Дуэйна, всплывала медленно, чувствуя, как надувается ее жилет-компенсатор, и понемногу стравливая воздух. Она вынырнула на поверхность, и другой мир ошеломил ее: ослепительное солнце, синее небо, веселый ряд деревянных домиков на берегу, таком разочаровывающе близком. Ей-то казалось, что они на неизмеримой глубине, за сотни миль от цивилизации, и вдруг вода такая мелкая, можно чуть ли не встать на дно.
Они с Дуэйном поплыли к сарайчику Рика и там, ухватившись за поручень лестницы у помоста, стащили маски – да здравствует подводное плавание! Закинули пояса с грузилами на деревянный настил, отстегнули баллоны, ожидая, пока к ним подойдут и помогут их поднять. На скамейках возле сарайчика сидели несколько человек и что-то горячо обсуждали. На Оливию с Дуэйном никто не обратил внимания.