Оливия Джоулз, или пылкое воображение
Шрифт:
Оказывается, она все это время остро ощущала присутствие Мортона Си, незаметно наблюдала за ним, и если он вдруг заговаривал с какой-нибудь девушкой, впадала в легкую панику. Как все это восхитительно – словно им по четырнадцать лет. Он ее будто и не замечал, но раза два их взгляды встретились, и после этого никаких слов уже было не нужно. Мортон Си устроился по ту сторону костра, она пила апельсиновый сок с ромом, от кокаина отказалась, но когда ей предлагали косяк, делала затяжку и внимательно всматривалась в строгое лицо, освещенное светом костра.
– Рейчел, глянь-ка туда, вон за те деревья, – таинственно зашептал он. – Там вертолет, видишь? Его замаскировали ватой. Он воровато оглянулся и побежал к деревьям вприпрыжку, по-обезьяньи.
Кокаин начал оказывать свое действие. Справа от Оливии разгорелся жаркий спор, причем спорящие пламенно соглашались друг с другом.
– Ты прав, черт возьми, прав на все сто!
– Верно, ребята, ей-богу верно!
– А я что говорю? Именно это я и говорю!
Кто-то подошел к огню, бормоча: «... наши чувства могут дать нагл ощущение реальности, которая кажется именно той реальностью и действительно имеет к той реальности отношение, но на самом деле ею не является», ткнул носком ботинка в огонь, чертыхнулся и рухнул на землю.
Оливия откинулась назад и закрыла глаза. Кто-то привез с собой переносную магнитолу, и сейчас поставили французский амбиент. До чего же хороша травка, как от нее легко, весело, хочется смеяться, любить.
– А ты перекрасила волосы.
Оливия открыла глаза. Рядом с ней сидел Мортон Си и смотрел на огонь.
– Это от солнца.
– Может быть, – он прилег рядом, опершись на локоть, его глаза не отрывались от ее лица. Сейчас он наклонится чуть-чуть и поцелует ее...
– Давай пройдемся? – шепотом предложил Мортон.
Он помог ей встать и за руку повел к берегу. Оливии нравилось прикосновение его руки, сильной и шершавой. Тропинка обогнула скалу, костер скрылся из вида, и он остановился. Откинул с ее лица волосы и пристально посмотрел на нее своими серыми властными глазами. В лунном свете четко обрисовался мужественный овал его лица. Какой он взрослый, крутой, наверно, немало ему пришлось пережить. Он взял ее лицо в руки и поцеловал, дерзко, грубо, вдавив ее в скалу. Целоваться он умел, это факт.
Его руки властно скользили по ее телу. Оливия обняла его за шею, пьяная от поцелуя, и стала ласкать мускулистую спину. И вдруг нащупала под рубашкой ремень. Провела по нему пальцами до бедра и почувствовала, что он оттолкнул ее руку.
– У тебя что, пистолет?
– Нет, детка, это оттого, что ты так близко, – прошептал Мортон Си.
– Он в каком-то странном месте.
– Нужно уметь удивлять, – он ловко просунул руку в ее джинсы. Господи, ей как будто снова шестнадцать лет.
Вдруг раздались какие-то вопли. Из-за скалы выскочил Дуэйн и уставился на них во все глаза, тупо жуя резинку. На его лице выразилось глубокое огорчение, он отвернулся.
– Слышь, парень, лодка возвращается, – с обидой сообщил он.
Оливия
– Господи, как же теперь загнать этот сброд в лодки?
Рик полез на кокосовую пальму – наверняка высматривал оттуда вертолет, замаскированный то ли ватой, то ли чем-то еще. Дуэйн резво скакал по берегу, все так же увлеченно жуя резинку. Отколовшаяся от общей массы группа забрела в лагуну, люди танцевали в воде, махая над головой руками. В догорающем свете костра согласные друг с другом спорщики кричали, чуть не срывая голос:
– А я что говорю? Именно это и я говорю!
– И я всегда это говорил, говорю и буду говорить!
Мортон Си вздохнул и принялся собирать веселую компанию.
Ветер утих, море было чернильно-черное и очень тихое. Разговор зашел о Феррамо. Дуэйн ужасно взволновался, стал показывать всем огни на оконечности острова и при этом отчаянно работал челюстями.
– Сейчас на Попайяне слова нельзя сказать, разве мы знаем, кто работает на них, а кто нет. Завтра я туда пойду, честное слово. Пойду, и пусть они потом хорошенько поразмыслят, что к чему.
– Охолони, парень, – сказал Мортон Си. – Уж очень ты накумарился.
– Пора им показать, кто здесь хозяин, – кипятился Дуэйн. – Это же полный идиотизм. Мы знаем пещеры лучше, чем они. И проучим их, нечего к нам лезть. – Он глядел в пустоту стеклянными глазами, челюсти ходили ходуном, одна нога тряслась как заведенная.
Оливия вздрогнула от холода. Мортон Си притянул ее к себе и накинул ей на плечи свой свитер.
– Так теплее? – прошептал он. Она блаженно кивнула. – Ты об этих людях что-нибудь слышала?
Она покачала головой, пряча глаза. Ей вдруг стало неловко оттого, что она знает Феррамо.
– Только то, что все говорят. А ты?
Им передали косячок, и Мортон Си, глубоко затянувшись, тоже покачал головой. Оливия заметила, что он не втянул дым в легкие, а сразу же выдохнул его.
– Но курорт их посмотреть хочу. А ты?
– Да я собиралась, мне нужно для моей статьи, а теперь вот стало страшновато.
– Ты что же, журналистка? – он протянул ей косяк, и их пальцы встретились.
Дуэйн все бушевал по поводу Феррамо и Тыквенного Холма.
– Надо что-нибудь придумать и покрепче их припугнуть. Чтобы у них затряслись поджилки. Чтобы они навсегда о пещерах забыли.
– На кого ты работаешь?
– Я в свободном полете. Сейчас вот пишу статью о дайвинге для журнала «Elan». А что здесь делаешь ты?..
Оливия прикусила губу, потому что рука Мортона сжала ее колено и медленно поползла вверх.
Возле пансиона мисс Рути они остановились в тени деревьев. Она подняла на миг голову с его груди, и ей показалось, что шторы на одном из окон раздвинулись, и в свете лампы мелькнул чей-то силуэт. Оливия поспешила спрятаться в тень.