Оля остается в Арктике

Мураев Владимир

На самом деле, и к мужчине, и к пакету у Андрея был большой интерес. Но он принципиально не стал расспрашивать. Хотя про себя отметил, что с точки зрения оперативной, на месте Кати и ее родителей, нужно было бы заранее предупредить клиента о предстоящей встрече, о пакете, чтобы не было неожиданностей, удивления, стрессов. Чтобы ничего не бросалось в глаза. Чтобы ничего не заостряло внимания. Все должно быть буднично, просто, оговорено, сглажено – никаких сюрпризов. И прежде всего, если в этом имеется элемент криминала. В то же время, если криминала нет, то к чему такая таинственность?! Конечно, больше всего Андрей боялся криминала. Он уже потерял службу,

карьеру, друзей, товарищей, Москву. Но на плаву его держала его неуязвимая совесть, твердая гражданская позиция, человеческое лицо. Это значит, что, если во всем этом есть криминал, то он останется просто пустышкой, бродягой. В этом случае Катю тоже придется потерять.

Размышляя о будущем, о криминале, о своей твердой гражданской позиции, Андрей не мог даже предполагать, что его ждут события, от которых у него закружится голова, помрачнеет ум, придется хвататься за стол, за шторы, чтобы только удержаться на ногах, чтобы его могучее тело не грохнуло на пол от неожиданности, страха, разочарований. Сейчас он не имеет представления, как бы он жил без Кати, а уже через несколько дней он сам перед собой будет ставить вопрос о разрыве с Катей, к которой сейчас прикипел всем сердцем и готов на все ради нее. Но чем ближе к Воркуте, тем становилось тревожнее.

Катя тоже изредка загадочно посматривала на Андрея, и этот ее загадочный взгляд Андрей ловил и подвергал анализу. Но каких-либо логических объяснений Андрей не находил. Этот вкрадчивый взгляд Кати Андрей улавливал в течение всего пути. Но до получения пакета этот взгляд Кати Андрею ни о чем не говорил и не беспокоил. Тогда этот взгляд Андрей относил к скромности, застенчивости. «Не будет же Катя, в конце концов, – думал Андрей, – целый день пялиться в упор! Сейчас этот взгляд говорит о многом и непонятном».

Катя, конечно, чувствовала волнение Андрея. Она сама волновалась. Она сама чувствовала, как между ними вырастает толстая прозрачная стена. Ее волновал один главный вопрос: сможет ли Андрей преодолеть эту стену, сможет ли он еще раз переломить себя ради нее? Сможет ли он ради нее еще раз обуздать свою гордость, подавить в себе совесть, мужское достоинство. Все зависит от того, насколько он ее любит. Катя посмотрела на Андрея с легкой улыбкой. Их взгляды встретились. Андрей тоже улыбнулся. Они впились друг в друга глазами, как будто прощались, как будто просили друг у друга прощения.

«Нет, Андрей, – думает Катя, – просто так ты от меня не уйдешь. Я вцеплюсь в тебя руками и зубами; я применю все свои способности, данные мне природой, все знания, вытащенные мною из глубины веков. К тому же у меня есть веские аргументы: во-первых, ты мой первый мужчина, и ты об этом знаешь, во-вторых, я беременна. Я рожу тебе сына – такого же сильного и красивого, как ты. Кроме того, если я вернусь домой одна, мама меня назовет никчемной и бездарной и, в назидание, засунет меня на какую-нибудь кафедру, чтобы меня учили тому, что я знаю от природы. Нет-нет, Андрей уже мой, и если все же он уйдет от меня, то это будет означать, что я никчемна, ничтожна, некрасива, а в таком качестве я жить не собираюсь». У Кати на глазах появились слезы.

Она подошла к Андрею, обняла его, прижалась своим лицом к его лицу и вполголоса спросила:

– Андрейка, ты не бросишь меня?

Андрей обнял Катю.

– Нет, Катенька, никогда и ни при каких обстоятельствах!

Андрей твердо пришел к выводу, что их ожидает какая-то крупная неприятность. Что Катя знает о ней, но она либо не вправе, либо не в силах ее отменить, что встреча

с этой неприятностью неизбежна, и что в зависимости от результатов встречи с этой неприятностью будет решаться вопрос о том, будут ли они с Катей вместе или расстанутся навсегда. Катя планирует выдать эту неприятность резко, мгновенно, в качестве сюрприза: не дать опомниться, осмыслить, сориентироваться – и победить, как в бою. Эта неприятность должна почему-то раскрыться только в Хальмер-Ю. Андрей окончательно отбросил криминал. И это его успокаивало.

«В то же время, – думает Андрей, я и Катя жили в Москве, а неприятность находится где-то далеко, за Северным полюсом. Получается, что мы едем к черту на кулички специально в поисках неприятностей? Так неприятностей и в Москве можно найти столько, что за всю жизнь не расхлябаешься! Нет, специально неприятностей не ищут даже самые отъявленные романтики. Здесь, конечно, что-то совсем другое. Здесь, наверное, неприятность в ком-то из нас. Тогда возникает вопрос: зачем мы везем ее за Полярный круг! Неприятность нигде никому не нужна – даже белым медведям».

В начале вагона раздался голос кондуктора:

– Товарищи пассажиры! Наш поезд прибывает на станцию города Воркуты. Просим вас приготовиться к выходу. Не забывайте свои вещи и документы. Внимательно осмотрите верхние и нижние полки. Напоминаем, что забытые вами вещи и документы мы сдаем в камеру хранения при вокзале. Напоминаем – температура воздуха в городе плюс два градуса. Приготовьте плащи, накидки и зонтики. На улице идет небольшой дождь со снегом. Будьте осторожны при выходе из вагона, так как платформа очень низкая. К вашим услугам на вокзале имеются носильщики и такси.

Гражданам, следующим до поселка Хальмер-Ю, напоминаем: ваш поезд отправляется ежедневно в восемь часов тридцать пять минут утра по московскому времени. Не забывайте надеть теплую одежду и теплую обувь. Температура воздуха в поселке двадцать градусов мороза, снег и сильный ветер. Благодарим вас за уважительное отношение к бригаде поезда! Желаем счастливой и радостной встречи с родными и близкими!

Воркута встретила пасмурной погодой и мелким холодным дождем со снегом. День это был или ночь, с точки зрения нормального тропического цикла, разобраться уже было трудно. Поезд остановился, но Катя и Андрей спокойно продолжали сидеть в своем купе, посматривая на перрон. Пассажиров вышло мало, а встречающих еще меньше. Катя еще в дороге сказала Андрею, что в Воркуте их должен встретить мужчина в национальной накидке светло-зеленого цвета, что-то вроде Деда Мороза: «Вот как увидим этого Деда Мороза – крикнем в окно, и подойдем к нему».

Пассажиры с сумками, чемоданами, в пальто, плащах, кофтах, кто с зонтиком, кто просто, прикрывая голову чем попало, перебегали от вагонов в вокзал, с вокзала к автобусам, разъезжаясь – кто в центр, кто по северному, кто по южному кольцу, по шахтам, по поселкам – по домам. Наконец с вокзала вышел Дед Мороз в длинном зеленом, волочащемся по земле балахоне, с зонтиком. Остановился посредине перрона. Он знал, что Катя и Андрей его увидят и подойдут.

Андрей быстро взял вещи, пошел к выходу. Катя шла за ним со своей сумочкой. Андрей сошел с вагона, снял Катю, оба дружно попрощались с кондуктором и, поблагодарив за приятную поездку и вежливое отношение, направились в сторону Деда Мороза. Дедом Морозом оказался мужчина на вид лет сорока. Среднего роста, коренастый, светловолосый, чисто выбритый. На вид вполне интеллигентный, культурный, вежлив в разговоре, обладает хорошей дикцией.