Он и две его жены, Кто-то за дверью, Леди из морга
Шрифт:
– Привет, Чонси, - сказала она. Кортленд встал:
– Бог мой, Топси, что ты здесь делаешь? Где Ева?
– Я выступаю в "Аполло", а Ева в Нью-Йорке. Заходи после спектакля, Чонси, поболтаем, а сейчас я бегу. Через пятнадцать минут начинаем.
Розовое платье туго облепило ее ягодицы.
– Когда-то я ухаживал за ее подругой, - пояснил Кортленд.
– Чудесная девчонка.
Крейн заказал виски. Кортленд взглянул на часы:
– Сколько отсюда до аэропорта?
– Примерно три четверти
– Тогда у меня еще масса времени. Чем мы займемся?
– Можем пойти в кино, - ответил Крейн.
– Я имел в виду работу.
– Ах да, конечно, - Крейн тупо смотрел на него.
– Нет, я предпочитаю кино.
Уильямс сказал:
– Крейн, если полковник узнает…
О'Малли перебил его:
– Ну, мы-то, во всяком случае, займемся делом. Походим за этим ублюдком.
Официант принес виски, Крейн распорядился:
– Один из вас, ослы, пойдет со мной. Думаю, мне понадобится помощь.
Он рассказал им о миссис Удони. О'Малли покачал головой:
– Не стоит идти толпой, они примут нас за копов и слиняют.
– Я думал об этом, - Крейн потягивал виски.
– Они могут принять нас за полицейских, но вся штука в том, что явимся мы туда вдребезги пьяными. Это ни у кого не вызовет подозрений.
– Да, парень, - согласился Док Уильямс, - в самом деле, веская причина, чтобы набраться.
– Итак, джентльмены - произнес Крейн, - кто готов принести себя в жертву?
Оказалось, что готовы оба. Пришлось бросить монету. Жребий пал на О'Малли.
– Ну что ж, приступим к возлияниям, - сказал тот, потирая руки.
– С чего начнем? Шотландское, ржаное или старый добрый джин?
Все сошлись на шотландском. Вскоре Уильямс и Кортленд ушли. Крейн и О'Малли взяли такси.
– Театр "Чикаго", - сказал О'Малли водителю.
– Ну ты, бездельник, - проворчал Крейн, когда такси тронулось, - рассказывай, что вы с Доком раскопали.
– Похоже, мы нашли твоего гробовщика. По крайней мере, мы узнали о рыжем парне. Он работает в похоронном бюро на Саут-Сайде.
– Куда отправился Уильямс?
– Он хочет узнать, левша этот рыжий или нет.
– Отлично, - великодушно похвалил Крейн. О'Малли посмотрел в заднее окошко.
– Святой Иисус!
– воскликнул он.
– За нами гонятся!
У театрального подъезда швейцар открыл дверцу.
– Надеюсь, это та очаровательная блондинка, - сказал Крейн, расплачиваясь с таксистом.
Когда они за несколько минут до полуночи вновь вышли на улицу, горячий, как из электросушилки, поток воздуха опалил их лица. Они с трудом протолкались сквозь толпу, ярко освещенную театральной иллюминацией, вышли на Рандольфстрит, где выпили по два стакана пунша, и сели в такси.
– Прошу меня простить великодушно, - сказал шофер, когда
– Все в порядке, парень, - ответил О'Малли.
– Когда нам понадобится гид, мы тебе свистнем.
– Дело твое, командир, - пробормотал таксист. Крейн, развалясь на заднем сиденье, мурлыкал: "Не дари мне букеты, купи сандалеты".
– Какого черта?
– спросил О'Малли - Я не слышал эту песенку уже лет десять.
– Это все мисс Росс, - ответил Крейн - Я все думаю, как она обходилась без обуви.
– Может быть, она из какой-нибудь секты?
Они пересекли Кларк-стрит и довольно долго ехали по набережной. Потом освещение стало ярче, появились ресторанчики, однодолларовые отели. Такси остановилось у заведения с омарами и морскими черепахами на вывеске. "Кларк Эри, - гласила она.
– Полета очаровательных хозяек".
Глава 9
Они поднялись на третий этаж. Афиша над кассой обещала костюмированный бал.
В углу у буфетной стойки два филиппинца потягивали оранж и беседовали с небритым парнем с повязкой на ухе.
– Сколько?
– голос был лишен всякой интонации. Крейн повернулся к О'Малли.
– Кассирша хочет знать, сколько, - сказал он.
– Что ты думаешь по этому поводу?
– Скажи ей, что нас двое, - ответил ирландец.
– Я не хочу ее. Слишком жирная.
Человек с забинтованным ухом подошел к ним:
– Убирайтесь отсюда, да поживее, - сказал он.
– Ты думаешь, что круто сварен, да?
– осведомился О'Малли.
Крейн достал из бумажника десять долларов и протянул кассирше:
– Прошу прощения. На все.
Та дала им длинную ленту билетов. Крейн оторвал половину для О'Малли и отодвинул бархатную занавеску.
В красноватом полумраке воняло потом, дешевыми духами и джином.
– Вот это да!
– услышал он за спиной восхищенный голос О'Малли.
– Ты только посмотри, во что одеты дамы! Нет, ты только посмотри!… Или я вижу их насквозь или мы излучаем рентгеновские лучи.
Девушки были облачены в бюстгальтер, шелковые штанишки, чулки и туфли на высоких каблуках.
О'Малли поманил пальцем высокую блондинку, танцевавшую с рыженькой, облапал ее и втиснулся в раскачивающуюся толпу.
Рыжая подошла к Крейну:
– Потанцуем?
Он согласился, но уже скоро взмолился;
– Эй, так нельзя!
– Я тебе не нравлюсь?
– Я без ума от тебя. Но я привык танцевать по-другому.
– В конце концов, деньги ваши, - девушка слегка отодвинулась от него.
– Совсем неплохо, - улыбнулся Крейн, когда музыка закончилась.
– Как насчет того, чтобы повторить?