Он, она и три кота
Шрифт:
Только в глазах у Оливки смех не стоял. Стояли слезы. Или это у меня глаза на мокром месте? Надо было спрятать их за очками…
— А если серьезно? Без смеха…
Я сжимала рюмку с такой силой, точно это была шея Савки — мне так хотелось свернуть ему голову за испорченный вечер с дочерью. Она сидела тут одна за чужим столиком, глядя на свой пустой, оборачивалась на каждый хлопок двери, смотрела в окно, гадая, а не он ли это? Нет, не гадая… Она же видела его фото в интернете, просто мне не показала. Зачем? Она хотела показать мне его
— Да вот я и задумалась серьезно, хочу ли жить всю жизнь с Сашей? И поняла, что не хочу. Я за эти пару дней повзрослела лет на двадцать…
Она глянула мне в глаза и опустила свои… Ну, ну, ровесница… Знала бы ты, что через двадцать лет можешь остаться дура дурой!
— Я не хочу замуж по залету. Это неправильно, верно?
Она ждала ответа. Она ждала моей реакции. Она ждала моей правды.
— Оливия, это ничего не значит. Кто-то живет всю жизнь счастливо, кто-то…
Я опрокинула в себя коньяк, точно водку. Он обжег, но не выжег мне гортань, язык, как назло, сохранил способность двигаться.
— То есть ты считаешь, что я должна была сделать аборт? Ты считаешь, что мы с твоим отцом не подходили друг другу? Наш брак был ошибкой?
Оливия не перебивала меня. Смотрела в упор, гипнотизировала. И наконец выдала:
— Это твои мысли, мама, верно?
Я сжала губы, зажевала их, проглотила обиду — на себя.
— Я иногда так думаю. Но… Дело не в тебе. Ты замечательная, и я считаю тебя лучшей дочкой…
— Мама, вот зачем ты врешь сейчас?
Я снова съела губы и опустила глаза в пустую рюмку.
— Я любила твоего отца. Я не думала, что не хочу всю жизнь жить с ним. Я была уверена, что хочу… Я просто не знала, как жить с ребенком. Но мама сказала — научу. Не научила. Прости меня, Оливка. Я была плохой матерью.
Теперь точно по моим щекам текли слезы, смывая с таким трудом спасенную тушь.
— Это он тебе сказал? Папочка?
— Нет!
Я так громко взвизгнула, что на нас обернулись, но мне сейчас плевать было на посторонних людей. Я сказала лишнее самому близкому мне человеку.
— Твой отец ни в чем не виноват. Это все я… Я подала на развод. Юля была уже потом.
Оливка смотрела на меня стеклянными глазами.
— Оливия, это… Это тяжело объяснить… Это, как ты сказала, как обрывает — все, не можешь больше его выносить. Со стаканом виски.
— Папа пил? — перебила меня дочь.
— А ты не помнишь? Конечно, не помнишь, — тряхнула я пьяной головой. — Не пил, расслаблялся. А я не могла расслабиться. У меня тоже была рутина… У меня была работа мамы, с которой я не справлялась…
— Это неправда!
— Оливия, хватит! Не перебивай! Плевать, что ты сейчас думаешь. Я говорю тебе, что я тогда чувствовала. И твой отец… Он хотел еще одного ребенка. Еще, понимаешь? А я не справлялась с одним. Он решил, что я не хочу рожать от него… Это доверие, понимаешь? Это такое чувство… Это сильнее любви… Ну, в том плане, что это держит людей вместе. Доверие… Его между нами больше не было. Я больше не доверяла ему в постели. Я не верила, что он смирился с мыслью, что сына у него не будет… В общем, я решила, что нам лучше разойтись… Пока мы еще в своем уме… Пока мы еще друзья. Оливка, мы с Лешкой друзья, ты не думай… Не слушай бабушек, они… Я бы и не смогла им ничего объяснить. Мы расстались до ребенка Юли. До, Оливка, понимаешь?
Она молчала, и я не знала, что дочь понимает, а что нет. Я сама-то не понимала, что нагородила. Где была правда, где полуправда, но лжи точно не было. Была боль… Очень сильная. У меня сегодня двойное расставание: с Савкой и с собой, с собой, которая боялась… сказать правду. Но правду надо выдавать дозированно, а смертельную дозу нельзя давать никогда.
— Он не любит Юлю. Никогда не любил. Это вынужденный брак. Я их поженила, понимаешь? Нет, знаю, что не понимаешь… Твой отец просто пошел бы во все тяжкие без жены. И не нашел бы себе сам. Ну, его бы кто-нибудь охомутал, разведя на бабки. А деньги надо было сохранить и приумножить для тебя. Оливия, я не хотела, чтобы ты знала…
— Почему? Чем лучше думать, что твой отец козел?
— Мне очень жаль, что ты так думала. Очень жаль. Ты ведь так часто бывала у Юли дома. Ты виделась с отцом. Он ни на день не выпадал из твоей жизни.
— Я ненавидела эту тетю Юлю.
— А теперь пожалей.
— За что жалеть? Ей, можно сказать, повезло с мужем. Данные ее не располагают к богатой жизни.
— Как ты можешь? Юля нормальная…
— Нормальных целый город. Но прислуга не у каждой есть, лексус тоже. А у тебя джетта, почему?
— Потому что я говно всякое на ней вожу. Жалко хорошую тачку портить… Пошли. Есть ты все равно не будешь, а я пить больше не могу.
Глава 8.5 "Кислый кофе"
— Мама, давай стену перекрасим в оранжевый цвет?
Через неделю после несостоявшейся встречи с маскарадником Оливка стояла в дверях гостиной в позе воительницы. Только в руках, к счастью, пока еще был не валик, а всего лишь бутерброд. Но это пока — Оливка пусть и маленькая, но все же женщина.
— Давай лучше ты в парикмахерскую сходишь подстричься?
Свободной рукой Оливка тут же схватилась за волосы у лопаток.
— Тебе не нравлюсь я с длинными? — вопрос прозвучал слишком уж искренне.
— Мне не нравится твое настроение. Моя квартира не виновата, что у тебя проблемы в личной жизни. Я говорила тебе с ним не встречаться, говорила?
— Мама, это и моя квартира тоже, — засранка деловито пропустила окончание моей фразы мимо ушей.
— Твоя здесь только комната — ее перекрашивай на здоровье. Там уже после дивана хуже не будет. Ну что ты ешь на ходу? Твой папочка пропускную систему ввел, как в советских проходных? Премию снимает за пятиминутное опоздание?