Он & Она
Шрифт:
– Да что ты! – Жанка вытаращила глаза, и Леся заметила в них обиду. – Он «голубой»!
– Жаль, – Леся покачала головой, – и нет никаких шансов его переделать?
– Как сказать, – Олеся видела искреннее расстройство Жанки, – очень уж он хитрожопый! С бабами у него стоит только за деньги.
– Значит, не все потеряно! – не сдержавшись, она рассмеялась. – Тебе надо только разбогатеть.
– Если бы да кабы, – пробормотала Жанка себе под нос и накинулась на салат, который только что принесли.
– У него кто-то есть, – спросила Олеся, – в смысле, женщина?
– Не поверишь, – разомлев от вкусной еды, Жанка перестала активно страдать, – Анна Котова. Жена твоего Антона!
– Как… – Олеся едва смогла скрыть радостный блеск в глазах: сегодня ей определенно везет. – Хозяйка телеканала?!
– Она самая! – Жанка кивнула. – Арсюша трахает Котову как швейная машинка.
– О'кей, – Леся осторожно забросила удочку, – тогда у остальных женщин шанса действительно нет.
– Вот не скажи! – Жанка взвилась. – Он то и дело ноет, что Анна к нему охладела…
– Подожди, – Олеся нетерпеливо ее перебила, – ты думаешь, Котова скоро захочет от этого гринго избавиться?
Жанка, присосавшись к бокалу с вином, пожала плечами.
– Может быть, – наконец оторвалась она от напитка, – она своих мальчиков как перчатки меняет.
– Слу-у-ушай, – Олеся едва сдерживала дрожь от восторга, но старалась этого не показать, – хочешь совет?
– Валяй!
– Внуши Арсению, что Анна к нему несправедлива, – Леся перевела дух, – подскажи, что надо бы отомстить. Подразни!
– Зачем это мне?! – изумилась Жанна.
– Ты что, заработать не хочешь, – вкрадчиво спросила Олеся, – и заодно стать полезной Арсению.
– Хочу, – согласилась Жанна, – а как?
– Очень просто, – Олеся сдержала улыбку, – пока твой Арсений близок к Анне и бывает у нее дома, в кабинете, пусть поищет на Котову какой-нибудь компромат. Наверняка же что-то интересное там есть. Я, например, точно знаю, что у Анны и Антона очень непростой брачный договор и оба они нарушают условия. Потом можно будет требовать с Котовой деньги за неразглашение информации, например. Ты понимаешь?
– Нет.
– Не важно, – Олеся отмахнулась, – ты, главное, Арсению эту идею подай! Думаю, если не совсем дурак, уже за одну свежую мысль будет тебе благодарен. А в случае успеха поделится.
– Да?!
– Да, Жанночка, да! – подтвердила Олеся. – Тебе вина еще заказать?
Из «Европейского» они вышли поздно: Жанка заметно пошатывалась от выпитого и весело несла абсолютную чепуху. Новая надежда в жизни, казалось, ее окрылила. Олеся тяжело вздохнула, понимая, что придется везти теперь подругу домой – куда ей в таком состоянии на метро?! – и помогла Жанке забраться в свою машину.
– У-у-у, – протянула та, с завистью вдыхая запах кожаного салона, – шикарно живешь!
– И ты будешь, – заверила Олеся, – если не станешь ушами хлопать. Арсений – твой шанс!
Высадив Жанку у ее обшарпанного подъезда, Олеся поехала домой. По дороге план действий окончательно сложился в ее голове: она постарается задействовать одновременно Арсения, пока не знакомясь с ним лично, и – не зря же он повстречался ей сегодня после всего, что в их жизни было, – Ивана! Не важно, кто из этих двоих первым доберется до финиша – снимет себя и Анну на пленку во время любовных утех. У обоих кандидатов есть свои плюсы и минусы. Минус Арсения в том, что Олеся не может им управлять напрямую, и вполне возможно, он попытается кинуть ее так же, как она сама собирается кинуть его. Минус Ивана в том, что он пока еще даже незнаком с Анной. Но это она исправит.
Главное, чтобы запись в принципе появилась. А уж дальше Олеся обо всем позаботится: подкинет финалисту идею продать пленку Котову и получит деньги с Антона. Записью для продажи Анне она займется сама. Как именно и с чьей помощью действовать, время покажет. Были бы пленки! А яйца на время придется разложить по разным корзинам: она должна быть уверена в успехе мероприятия на миллион процентов.
10
Не прошло и года, а Анне Котовой мальчик-двустволка смертельно наскучил. Очарование первых свиданий давно испарилось; образ еще одного мужика в постели перестал волновать. Арсюша оказался таким же, как и все ее предыдущие пассии: жадным до денег животным.
«В стадах нет ничего хорошего, даже когда они бегут вслед за тобою» – вспомнились Анне слова Ницше. Только сейчас она смогла осознать до конца их смысл – в толпе поклонников, идущих за ней, не было ни отдыха душе, ни радости телу.
Анна Котова оказалась окончательно и бесповоротно разочарована в людях. И в тупоголовых зрителях телеканала, которых вырастила по всей стране; и в безынициативных сотрудниках, которые только и умели, что лизать задницу; и в фаворитах, не способных удержать при себе интерес умной женщины. Тоска с каждым днем росла и ширилась, а бурная весенняя капель за окном только усиливала горечь, словно издеваясь над Котовой: «Смотри, Анка, природа взывает к любви! Ты одна среди тварей земных не способна на это».
Жизнь для Анны снова теряла смысл. Она уже понимала – еще немного, и придется бежать к психоаналитику: сама она с жуткой депрессией не в состоянии справиться.
Ей нужен был настоящий, сильный мужчина! Не мерзкий Барсик, прыгающий перед ней на задних лапках, не продажная Марья Искусница, без конца выклянчивающая подарки. А смелый, умный мужик с чувством собственного достоинства. Но такие, видимо, в современном мире перестали родиться, и сама она сыграла в процессе гендерной деградации не последнюю роль, от чего страдала теперь.
Последние несколько месяцев Анна много и часто думала о своем первом муже – Василии Лихолетове. Он оказался единственным мужчиной, страсть к которому оставалась с ней и после того, как сам он из ее жизни пропал. Господи, как же она любила! А ужиться с ним не могла, была глупой девчонкой. Встреть она Васю сейчас, вела бы себя совсем по-другому: жизненный опыт многое ей объяснил.
Но беда как раз и заключалась в том, что встретить Василия уже было нельзя: он погиб в Грозном 10 августа 1996 года во время операции «Джихад». Анна ужаснулась, когда стала разыскивать Лихолетова и узнала об этом. Многие годы она вспоминала бывшего мужа и думала о нем как о живом человеке, только не разрешала себе его искать. Василий же пропал, ни разу не объявился! Бросил ее. Хотел бы, сам бы давно нашел Анну – она известная женщина, не иголка в стогу сена. А теперь ей стало невыносимо тошно от собственной глупости. Анна испытала такую острую боль, словно речь шла о человеке, который до сих пор оставался ей близок. Словно они только вчера расстались.