Он. Она. Другая
Шрифт:
– Ей что-то нужно?
– Пока нет. Она под наблюдением. Когда придет в себя, мы вам сообщим. Но в реанимацию мы не пускаем.
– Хорошо, спасибо. Сабина. Сабина, послушай, - Таир гладит меня по волосам и шепчет в ухо.
– Ирада жива. Она в реанимации.
Постепенно до меня доходит смысл его слов. Сестренка выжила! Она здесь, борется за жизнь. И я должна быть с ней рядом.
– Правда?
– отстранившись заглядываю в его глаза.
– Да. Да, - повторяет он несколько раз.
Вытираю щеки рукавом и судорожно вздыхаю.
– К ней можно?
– Пока нет. Она еще не пришла
– Я хочу быть здесь, когда она очнется, - убираю волосы за уши и нервно приглаживаю их ладонями.
– Надо позвонить домой, сказать, что мы задержимся. Нафиса, наверное, капризничает.
– Не волнуйся, я позвоню. Попрошу сестер помочь родителям.
– Да, - говорю я в пустоту.
– Ты прав.
У меня очень хорошие отношения как со старшей, так и с младшей золовками. У них тоже семьи и наши дети примерно одного возраста. И сейчас я благодарю в Аллаха за то, что попала в такую семью.
В больнице мы уже, наверное, два или три часа. Не знаю, я потеряла счет времени. Таир вышел на улицу с полицейскими, которые приехали из-за аварии. Я еще не в курсе подробностей, да и боюсь узнать, как все произошло.
– Вы родственница Ирады Кибировой?
– спросил меня пожилой мужчина в очках и белом халате.
– Я. Как моя сестра? Она очнулась?
– Да, она пришла в сознание, но пока останется в реанимации. Потом мы переведем ее в палату интенсивной терапии.
– А когда к ней можно?
– с надеждой вглядываюсь в его лицо.
– Я сообщу. Оставьте свой телефон, - он вытаскивает из кармана халата мобильный.
– Да, конечно, - диктую ему свой номер и на прощание прошу позаботиться о ней.
Я растеряна и дезориентирована. Совершенно не знаю, что теперь делать. Надо забрать тела родителей домой, заняться организацией похорон, позаботиться о сестре. Думаю об этом, когда выхожу из здания, но внезапно слышу голос мужа, который разговаривает по телефону.
– Я не могу приехать. Пойми меня, пожалуйста, - мягко просит он, словно на том конце провода тот, кто ему дорог. Нотки такие теплые…или мое это мой мозг уже неверно считывает информацию.
Но вот Таир замечает меня и резко меняется в лице. Я спрашиваю взглядом: “Кто это?”. А он только бросает в трубку кроткое:
– Я потом позвоню.
– С кем говорил?
– ежусь от мартовского ветра.
– На работу звонил. Сказал, что не смогу поехать в командировку. Группа справится там без меня. А ты? Почему вышла?
– Ирада очнулась, но врач сказал, что ее все равно нельзя увидеть, - вытираю слезу краешком куртки.
Он подходит ближе и гладит по руке.
– Тогда поедем домой?
– Да.
Как только мы переступаем порог дома, на меня накатывает новая волна боли, отчаяния и осознания потери. Свекровь и свекор обнимают меня и просят быть сильной, а я не могу. Невыносима мысль, что моих родителей больше нет. И все из-за таксиста, который выехал на встречку. Полицейские предполагают, что он заснул за рулем. Мужчина тоже погиб на месте, как и мой папочка.
Папа…я была его маленькой девочкой, папиной дочкой. Как он плакал, когда выдавал меня замуж, как радовался внучке, как играл с ней и нянчился. Мамочка...моя душа, мой идеал женщины, моя родная. Как мне жить без них? Как больно осознавать,
Лежу в темной комнате после очередной истерики. Хорошо, что Нафису забрала к себе старшая сестра Таира - Надира. Иначе я бы ее напугала. Я то засыпаю, то просыпаюсь и плачу по новой, осознавая, что смерть родителей - не сон.
Дверь в спальню осторожно открывается и узкая полоска света косой линией ложится на пол. Вскоре матрас на стороне Таира прогибается, и я открываю глаза.
– Таир, - зову его шепотом.
– Что мы будем делать дальше?
Он накрывает мою ладонь своей и нежно поглаживает.
– Ни о чем не волнуйся, я все устрою. Мама с папой знают, что надо делать.
– У родителей должны быть сбережения. Понадобятся деньги на похороны.
– Не надо, - ласково отвечает муж.
– Я же сказал, что все решу.
– Спасибо, - всхлипываю я и ложусь ближе к нему.
– Таир, побудь со мной, пожалуйста. Не уходи.
И он остается рядом. Я кладу голову на его плечо, обнимаю за талию и под его размеренное дыхание засыпаю.
Глава 5. Выбор без выбора
Таир
Вернулся на работу через пару дней после похорон тестя и тещи. До сих пор в ушах звенит крик жены, когда тела ее родителей увозили на кладбище. Ее тогда удерживали мои сестры, потому что она порывалась бежать за катафалком. С головы даже слетел белый платок, которым женщины покрывают волосы, когда умирает близкий. А она потеряла сразу двоих.
Я запутался в паутине собственной лжи и своих чувствах. Хотя нет, в них я как раз-таки уверен. Я люблю Элину, но и Сабину бросить не могу, потому что сейчас она как никогда нуждается в моей поддержке. И если бы жена узнала об Эле, это бы еще сильнее ее подкосило.
Но Эля…она тоже страдает из-за меня. По моей вине. За это я корю себя еще больше. Но что толку? Лучше бы я никогда ее не встречал, не влюблялся, не сходил с ума от этой женщины. Столько лет прожив без этой чертовой любви, ставя во главу угла рациональность и холодный разум, я в какой-то момент свернул не туда. А теперь как бы я не поступил, все равно сделаю больно одной из своих женщин.
И ведь никак не выкорчевать из сердца любовь к Элине и желание быть с ней рядом, растить с ней общего ребенка. В последний раз она попросила сделать выбор. Но обстоятельства перевернули все с ног на голову. И теперь единственный выход - попросить ее подождать. До рождения малыша я все решу. Как только Сабина придет в себя, я поговорю с ней. Я сделаю все, чтобы они с дочкой ни в чем не нуждались. Я никогда их не обижу. Знаю, она возненавидит меня. Знаю, от меня отвернется семья, потому что обижу Сабину. Я не первый, кто развожусь в нашей большой семье. Но у других все было обоюдно. А у меня другого варианта нет.Сабина удивительно добрый, чистый человек, которого я предал. Она должна быть счастлива и любима. А я ей этого дать не могу.