Он. Она. Другая
Шрифт:
Без лишних слов подхожу к ней и, наконец, обнимаю и глажу по спине, пока она плачет.
– Все будет хорошо, - повторяю я.
Пусть ненадолго, пусть слишком коротко, но я рядом с ней. Я обещал себе, что больше не изменю жене и сдержу обещание. И о сыне она не узнает.
Глава 8. Останься
Элина
Два месяца спустя
– Теть, давай, его покормлю и уложу, а то скоро Таир придет, -
– Опять этот, - кривится мамина сестра и передает мне бутылочку со смесью.
– Этот - отец моего сына. И он его полностью обеспечивает. Не свалил, как ты думала, - встаю в позу.
– И вообще я так жалею, что пошла у тебя на поводу тогда и рассталась с ним. Кому я сделала хуже? Только себе!
– Ну началось, - Вика недобро вздыхает.
– У тебя хотя бы совесть на полгода появилась. Тогда ты все сделала правильно, потому что спать с женатым, зная, что он женат - такое себе. Не будь ты моя племянница, я бы тебе всыпала. Но ты родной мне человек, поэтому я хотела вправить тебе мозги. Но ты снова вошла в эту реку. Хотя это даже не река, а болото.
– Тетя, а что мне было делать?
– возмущенно вскидываю брови.
– Он родился недоношенным, попал в реанимацию, дышал через трубку. Это ты только фотки видела, а воочию знаешь, как страшно? А у меня никого, и денег, кроме маминых пенсионных, не осталось. Все мои накопления растаяли, когда я уволилась. Дура! Потеряла такое место! О чем я только думала, когда тебя послушала? Спасибо, хоть засчитали стаж, когда декретные оформляла. Но ты же понимаешь, что на них месяц не проживешь? Памперсы, смесь, пару раз продукты купить и все. А Алану гипоксию лечить, и “желтушка” эта ужасная. Ему еще три курса массажа надо до года пройти. Чем мне за все это платить?
– Раньше надо было думать, Эля, - ранит меня тетя, а я из-за гормонов, усталости и стресса снова чуть не плачу. Я ведь, когда ушла от Таира, чуть не умерла. Все порывалась ему позвонить, написать, но в голове слова тети крутились: “Он никогда не бросит жену. Он никогда не выберет тебя”. Он ведь тогда и пришел мне сказать, что не хочет делать ей больно и накладывать одно горе на другое. Я все прекрасно понимаю, сама потеряла мать. Но мои чувства Таиру оказались не важны. От этого во мне взыграла гордость, приправленная острой обидой и разбушевавшимися гормонами. Тогда я отместку кинула ему, то нет никакого ребенка. Потом, конечно, пожалела. Но назад дороги не было. Уволилась, думая, что все делаю правильно. В другую компанию устроилась через однокурсницу, которая уже руководила отделом. Она порекомендовала скрыть, что я беременна, потому что тогда бы не взяли. Жила на автопилоте, между домом и работой. А по ночам рыдала в подушку, скучая и в то же время проклиная его.
А когда Алан родился раньше срока и я увидела его в реанимации, то решила задвинуть подальше гордость с совестью, и позвонила ему. Он отец, он должен знать, что у него родился сын, его наследник. Я не ошиблась в Таире - он приехал сразу же. С тех пор все изменилось: меня перевели в платную палату, а через неделю туда же привезли Аланчика. Мы лежали в больнице больше месяца под постоянным контролем врачей. И все это время Таир писал, звонил и спрашивал, как сынок. Я отправляла ему фотографии и видео. По голосу чувствовала, что он счастлив. А я…я по-прежнему его очень сильно
Правда потом смотрела на себя в зеркало и тут мне хотелось рыдать. Я ужасно вымоталась, превратилась в какую-то моль: опухшую, уставшую, страшную. Неудивительно, что он держался на расстоянии. Неужели разлюбил?
– Вика, я тебе благодарна за помощь, но хватит нотаций, пожалуйста, - нервно говорю я.
– Ой, Элька, с огнем играешь. Вот Светка тебя одна поднимала и ни разу не пожаловалась.
– Да! Да, тетя!
– повышаю голос.
– Я знаю, что моя мама святая! Но что хорошего в том, что я выросла безотцовщиной? Она ведь могла ему сказать о моем рождении. Он может быть был бы рядом, помогал, приходил ко мне. А так, я никогда не знала, что такое отцовская любовь!
– глаза снова наполняются слезами.
– И я не хочу, чтобы мой сын рос также. Когда я позвонила Таиру, он тут же примчался и сделал для нас все.
– Это потому что у него деньги есть. А если бы не было?
– А я думать об этом не хочу, - заявляю твердо.
– Он для Алана няню нанял, которая мне с сыном помогает по будням. Все, что ему надо, Таир покупает. Навещает. Да, приходит ненадолго, но это потому что Алан еще маленький.
– А…- вдруг замялась тетя.
– вы…снова вместе что ли?
– Нет, - рявкаю и отвожу взгляд.
– Он держит дистанцию.
– Ну и хорошо. И ты ее держи! Может, у мужика совесть появилась, наконец. Когда он там придет?
– Написал, что выехал с работы.
– Ой, я тогда пойду. Не хочу с ним столкнуться, - морщится тетя и встает с кресла.
– Дай внука чмокну и поеду.
Закрыв за ней дверь, укладываю Алана, бегу в душ, надеваю свежий домашний костюм и распускаю волосы. Подкрашиваю ресниц, наношу любимые духи и вспоминаю, как он целовал меня в шею и говорил, что сходит с ума по моему запаху. От этих воспоминаний по делу бегут мурашки. Как же хочется снова это услышать. Только он холодный, как айсберг в океане.
Сон у Алана короткий и он просыпается как раз к приходу отца. В будни Таир приезжать не может, так как работает допоздна, а потом, конечно, его ждут дома. Поэтому он навещает нас по субботам и иногда по воскресеньям. Вот и сегодня, открыв ему дверь, я улыбнулась и поймала на себе его мягкий, восхищенный взор.
– Привет! Как ты?
– спрашивает, разуваясь.
– Хорошо. Алан только проснулся, так что у вас есть пара часов.
– Отлично. Руки только помою. А ты отдохни пока, - велит он заботливо, а у меня в груди щемит. Если бы я подождала тогда. Если бы я согласилась на его условия, он бы был моим и приезжал не на выходные, а жил с нами.
– Вот мой сыночек. Как ты себя вел сегодня?
– придерживая головку малыша, Таир берет его на руки и светится от счастья. А я таю, наблюдая за ними. Мои любимые мужчины. “Мои” - стреляет в голове.
– Ты сегодня ночью опять буянил и не давал маме спать, да?
– Таир гладит пальчики Алана, а он ловко захватывает указательный и долго держит.
– Какой сильный у меня сын, - Таир поднимает глаза и мы встречаемся взглядами. Смотрим долго и неотрывно и кажется, что время остановилось. Я так надеюсь, что он сделает первый шаг, потому что скучает, как и я. Я это вижу, чувствую. Но нет. Не хочет…