Он. Она. Другая

Султан Лия

– Хорошо. Давай сегодня сядем и поговорим. А сейчас мне надо ехать.

– Езжай, - отступает она, одаривая таким суровым взглядом, что выкрученные органы начинают кровоточить внутри.

Сажусь в машину, завожу мотор, нажимаю на газ. Выезжая за ворота, смотрю в зеркало заднего вида и вижу, как Сабина, стоя в футболке и свободных домашних брюках смотрит мне вслед и растирает ладонями предплечья, будто замерзла. Сегодня, так сегодня.

***

Разобравшись со всеми делами в офисе, ближе к трем еду к Эле и Алану. Сыну одиннадцать месяцев и он давно стоит

у опоры, но боится ходить. Несмотря на наши страхи, у него нет серьезных проблем со здоровьем, кроме запоров и плохого аппетита. А в целом, он очень умный и активный мальчик. Когда я прихожу, Эля выносит его на руках, а он звонко смеется и тянется ко мне. В этот момент чувствую себя счастливым, но тут же корю себя за эти ощущения. Я понимаю: чтобы больше не стыдиться любить и быть с любимой, нужно поговорить с женой и принять на себя весь гнев, не только Сабины, но и всего мира, если потребуется.

Поднимаюсь на четвертый этаж и вижу, что моя малышка сначала высовывает голову за дверь, а потом распахивает ее для меня, встречая. Босая, в коротких шортах и футболке, оголяющей живот. Длинные волосы перекинуты на одно плечо. Останавливаюсь. Скольжу по точеным щиколоткам, красивым коленкам, стройным ногам, останавливаюсь на гибкой, изящной талии.

– Только в подъезд босиком не выбегай, застудишь ноги, - предупреждаю ее, а она лучезарно улыбается.

– Заждалась тебя просто.

– Ну вот он я. Встречай.

Вхожу в квартиру и Эля тут же бросается на шею, зацеловывает и шепчет, как скучала. Хочу, чтобы так было каждый день. Чтоб с работы встречала, целовала, обнимала, любила. Об остальном я подумаю позже.

– Где сын?
– нехотя отрываюсь от ее сладких, как мед губ.

– Смотрит мультик на диване.

В этот момент из зала слышен грохот и мгновенный горький плач Алана. Мы влетаем в комнату и видим, как он лежит на полу головой вниз.

– Что с ним? Он был на диване?
– громко спрашиваю Элю, пока она поднимает малыша.

– У него кровь. Таир, у него изо рта идет кровь! Господи!

Элина начинает паниковать и плакать, хватает Алана и бежит с ним в ванную. Я - за ними.

– Надо срочно ехать в больницу, - прошу ее, стоя в дверях маленькой ванной.

– Но кровь. Нужно ее остановить. Кажется, он повредил уздечку, когда ударился. Все, все, сыночек, милый, потерпи, пожалуйста.

Алан громко кричит от боли, а Эля ревет от страха, потому что кровь не останавливается.

– Перекись есть?

Она кивает.

– Так, давай мне Алана. Бери перекись, вату и поехали.

– Да. Да…- растерянно повторяет она.

В дороге Алан не переставая плачет. Благо, они живут недалеко от детской больницы. Я велю Эле смочить вату в перекиси и положить на рану во рту. Помню, что Сабина всегда так делает. Через минут пятнадцать забегаем в приемное отделение, я сразу же иду к медсестре, объясняю ситуацию, прошу врача, пока Эля успокаивает Алана. Она велит им идти за ней, а я остаюсь один и пытаюсь восстановить сбившееся дыхание. Шарю по карманам в поисках телефона и понимаю, что оставил его в машине, когда

смотрел в приложении, как быстрее доехать до больницы. Решаю остаться, вдруг здесь понадоблюсь.

Меряю шагами холл, где сидят несколько мам с детьми постарше в ожидании осмотра.

Проходит не так много времени, прежде чем я слышу голос Эли, которая хвалит Алана, а он довольно лопочет что-то на своем. Увидев ее с сыном и осознав, что ничего серьезного не случилось, шумно выдыхаю, подхожу к ним и приобняв, целую Элину в щеку.

– Милый, не переживай, - успокаивает она и гладит по щеке.
– Все обошлось. Чуть повреждена уздечка, но все заживет. Алан вел себя как настоящий мужчина!

– Весь в папу, - ерошу его волосы.
– Да сынок?

– Таир!
– громкий крик на все приемное отделение заставляет обернуться.

Испуганными, заплаканными, красными глазами на меня смотрит жена, которая держит на руках бледную Нафису.

– Апака, апака! (мамочка) Больно!
– стонет дочь и вырывает прямо на пол.

"Идеальный шторм" - крайне свирепая буря, возникающая в результате редкого сложения нескольких неблагоприятных метеорологических факторов, из-за чего суммарный разрушительный эффект значительно увеличивается.

Глава 10. Они тоже мои

Сабина

Скорая мчит по улицам города, водитель включил сигнал, чтобы нас пропустили. Прижимаю горячую Нафису в груди, целую в макушку и шепчу ей:

– Потерпи, потерпи, доченька. Мы уже почти приехали.

Она поднимает на меня усталые, сонные глазки и стонет. Я понимаю, что сейчас будет и, подношу к ней таз, который захватила из дома, когда нас забрала скорая помощь.

Ничто не предвещало беды. Приехали золовки с семьями, только Таир так и не пришел вовремя. А ведь я просила. Мы сели за стол без него и пообедали. Потом все пошли в зал, а мы с Надирой и Фирузой начали убирать со стола. Через несколько минут прибежал взволнованный свекор и сказал, что Нафиса плачет и жалуется на боль в животе. Я заметила, что она стала бледной и слабой, обвила меня руками и прошептала на ухо, что очень хочет в туалет. А там сначала случился понос, а потом открылась рвота.

– Что у вас, Сабина?
– к нам зашла Фируза - младшая сестра Таира.
– Рвота?

– Рвота, понос, - придержав голову доченьки над раковиной, умыла ее.

– Отравление, наверное. Давай скорую вызовем, - предложила она.

– Давай. Фируз, потрогай. Она, кажется, горячая, - меня затрясло от волнения.

Золовка положила ладонь на лоб Нафисы и нахмурилась.

– Да, температура, - она открыла дверь туалета и закричала в коридор.
– Скорую вызывайте срочно.

– Что такое?
– через минуту в дверях появились свекровь с Надира, которую я называю “Хэдэ”, так как она старше по возрасту.

– Отравилась. Странно, она ела все тоже самое, что мы, - голос и руки дрожали, но я пыталась успокоиться, чтобы моя нервозность не передалась дочке. Взяла ее на руки, она обвила шею руками и положила голову на плечо.

– А сок? Она пила сок, который папа принес?
– спросила Надира.

– Да…кажется, да. Но его же все пили.

– Мой не пил, - покачала головой старшая золовка.
– Глоток сделал, сказал невкусно.

– А моим пока рано такое, - развела руками моя ровесница Фируза.