Он. Она. Другая
Шрифт:
И так пролетает семь месяцев. Таир для Алана “воскресный папа”, который приходит строго по графику, если не уезжает в командировку. Все общение строится вокруг сына: его здоровья, развития и нужд. Несмотря на все ужастики, прочитанные мной на мамских форумах, Алан развивается по графику и уже догнал своих сверстников. Он вовремя сел, пополз, хорошо ест и любит гулять. А еще радуется. когда приходит папа, тянется к нему, не слезает с его рук. Мы же с Таиром все также далеки друг от друга. Я уже поняла, что он все для себя решил. С его стороны - помощь и забота. Вот и все.
Сегодня он предупредил, что приедет
Вот и сегодня заходит, здоровается, спрашивает, как дела и нужно ли что-то. После короткого диалога, идет в зал, где на термо-коврике играл сынок. Таир садится рядом с ним, вытягивает ноги и увлекается разбором машинок. Я же стою в дверях и снова наблюдаю за ними, вспоминая, как в этой же квартире мы встречались по вечерам и любили друг друга до одури. Это было так давно, а я помню многое в подробностях, и от этих воспоминаний грустно и жарко одновременно.
К девяти Алан засыпает на руках Таира. Он заботливо перекладывает его в манеж и несколько минут любуется им при свете ночника. Затем мы выходим в прихожую и он говорит, что поедет.
– Спасибо, что заехал, - вполголоса благодарю я.
– У тебя деньги есть?
– интересуется, надевая туфли.
– Или еще скинуть на карту?
– Все есть, - киваю.
– Ничего не надо.
– Хорошо. Спокойной ночи, Эль.
– И тебе. Езжай осторожно.
Он разворачивается, касается ручки двери, а я думаю: вот сейчас он уйдет, снова уйдет к ней, к жене. И опять будет с ней, не любя, а я останусь и вновь буду плакать, глотая слезы. Нет, я не могу, не хочу его отпускать. Теперь я согласна на все, только бы он был рядом.
Подбегаю к нему, обвиваю руками и прижимаюсь грудью к сильной, широкой спине. Ладонь легла туда, где быстро-быстро застучало сердце. Задержав дыхание, шепчу ему:
– Таир останься, я больше не могу без тебя.
Слышу, как дышит через нос. Знать бы, что творится у него в голове? Он накрывает своей ладонью мою, заставляя замереть в ожидании ответа.
– И я не могу без тебя, Эля, - признается, глядя на дверь, -Сколько не старался, никак не выходит.
– И у меня.
Он все-таки поворачивается и также как в день нашего расставания покрывает лицо короткими поцелуями, повторяя при этом три слова, которые я мечтала услышать.
– Я люблю тебя. Люблю, моя девочка.
– Я тоже тебя люблю, Таир. Прошу, не будь со мной таким холодным и жестоким. Я не могу без тебя.
– Родная, - выдыхает он в мои губы и целует щемяще-нежно и долго.
Мы очнулись через несколько минут на диване в зале. Обнаженные и невероятно счастливые. Я знаю, что он потом уйдет. Но здесь и сейчас он только мой. Он мой.
Глава 9. Идеальный шторм
Таир
Застыв на пороге гостиной, смотрю, как Нафиса кружится и кривляется перед Сабиной, бабушкой и дедушкой в новом платье, которое они вчера купили. Она два месяца ходит в сад и в
– Дождик, дождик на дорожке, он намочит наши ножки, - сладко поет дочь, а Сабина шевелит губами, подпевая, и хлопает в ладоши. Вот уже два месяца я боюсь смотреть ей в глаза и боюсь того, что она в них увидит…
Два месяца назад я сорвался и снова нырнул в омут с головой. Но теперь я окончательно решил поговорить с женой и все рассказать. Сегодня суббота, мне надо съездить в офис и доделать кое-что перед поездкой в Корею. Как только вернусь оттуда сразу же откроюсь Сабине. Чуть больше недели. Мне нужно чуть больше недели.
– Я поехал, - говорю жене и родителям, а Нафиса несется с конца зала и требует поднять ее на руки.
– Дадака, а ты на мой праздник не придешь?
– дует щечки она.
– Так меня же не будет. Я улечу в другую страну, - объясняю ей.
– А мне с тобой можно? Я тоже хочу летать!
– дочь раскидывает ручки в стороны и размахивает ими, изображая птицу.
– Летом вы с мамой обязательно полетите на море, - обещаю я, а в уме думаю: “с мамой, но без меня”.
– А ты?
– округляет глаза Нафиса.
– А я буду вас ждать здесь, - говорю тихо и ловлю на себе озадаченный взгляд Сабины.
– Нафиса, папе пора на работу. Давай песню повторим, - жена подходит, забирает дочку и снова смотрит так, будто что-то подозревает.
– Попрощайся с дадакой.
– Пока, дадака, - машет ладошкой она и я делаю в ответ тоже самое.
Выхожу на крыльцо и делаю глубокий вдох, наполняя легкие кислородом. Грустные глаза жены отпечатались в памяти, как наскальный рисунок. Она что-то чувствует - я уловил это по взору, жестам, интонации. Значит, действительно пора. Спускаюсь по ступенькам, на ходу нажимаю на пульт, открываю машину
– Таир!
– холодный ветер в спину и ее голос пронизывают до костей.
– Подожди.
Оборачиваюсь, жду, когда подойдет.
– Вечером Надира и Фируза придут с детьми и мужьями. Я приготовлю “хошан” (жаренные манты с тыквой и мясом). Твои любимые.
– Я помню, - стараюсь не выдать своего волнения перед ней, но она странно прищуривается и склоняет голову на бок.
– Таир, - делает шаг вперед и глядит серьезно снизу вверх.
– Что происходит?
– Ты о чем?
– Ты мне скажи. Несколько месяцев все было хорошо, как когда мы только поженились. И вот ты снова отстраняешься, приходишь поздно, почти к ночи и мы с тобой, - она замолкает и кусает губы. Догадываюсь, о чем она. Мы уже давно не спим.
– и мы с тобой живем как соседи. Что не так?
– Сабин, честно, сейчас не время для выяснения отношений. Я спешу, - внутри все внутренности скручивает от ненависти к себе, ведь она во всем права.
– А когда будет время, Таир? Если бы ты хотя бы говорил со мной, - она складывает ладони в молитвенном жесте и подносит их к губам.
– Но ты снова закрылся от меня. Я просто хочу узнать, что с тобой? Что с нами?
– напирает она, давая понять, что этот разговор продолжится сегодня дома, когда уйдут гости.
Может, это и к лучшему.