Она
Шрифт:
Разумеется, я знала, Сёити находится в более глубокой пропасти печали и, как бы там ни было, все его действия продиктованы желанием выполнить поручение тети. Тем не менее я не предполагала, что это так приятно, когда кто-нибудь из сочувствия и с симпатией совершает поступки для тебя.
— После того, что ты рассказал мне о тете, я так рада, что именно сейчас могу утешить и ободрить тебя. Прежде всего потому, что я и представить себе не могла, что могу быть кому-то полезной, просто находясь рядом. Ведь за исключением детства я всегда считала себя обузой, доставляющей хлопоты
Сёити с детским выражением лица слегка кивнул.
Пожелав ему спокойной ночи, я вышла из его номера.
Вечная полуночница, я долго лежала в ванне, после чего, попивая пиво, до глубокой ночи смотрела телевизор, и так незаметно отошла ко сну.
Утро разбудило меня, ослепив ярким светом, но я, по обыкновению не завтракая, выпила чашечку растворимого кофе, который нашла в номере, и попросту бездельничала, когда раздался звонок от Сёити.
— Доброе утро! Я пока не смог связаться с Кума-сан. Так что думай, чем займемся сегодня. Может, поедем посмотреть твой дом?
— Давай не будем так торопиться... Я только что встала, и у меня голова пока не соображает, — сказала я и подумала о том, как это ужасно — сосуществовать с человеком, образ жизни которого так отличается от твоего, поэтому и брак с Сёити был бы совершенно невозможен. — В такой чудесный, погожий денек ехать в это мрачное место?.. — с неудовольствием добавила я.
— Два часа с лишним прошло, как я встал. Уже и позавтракал как следует. И просто не знаю, куда себя деть... — рассмеялся Сёити. — От скуки сходил даже в отельный спортзал.
— Ненавижу дисциплинированных людей, — отреагировала я. — Однако ты прав,
трудные дела лучше завершить побыстрее.
Едем! Я буду готова через тридцать минут.
Я как раз собрала вещи и переоделась, когда через сорок пять минут в дверь постучал Сёити. Его пунктуальность тоже вывела меня из себя, и я хихикнула. Сёити же просто удивленно взглянул на меня.
— Стало облачно, — заметила я.
— Цвет у неба какой-то зловещий, да? Такое чувство, что оно в курсе, куда мы отправляемся. Как в фильме ужасов, — подтвердил Сёити.
Небо и вправду внезапно нахмурилось, и его заволокло многослойными тяжелыми серыми тучами. Красивый голубой цвет, еще недавно видневшийся на востоке, начисто исчез, и солнечный свет, пробивавшийся среди облаков, тоже пропал, словно его закрыли ставнями.
— Как раз то, что надо! Такая погода соответствует тому дому, — ответила я.
Погрузив вещи в машину Сёити, мы выехали из подземного отельного паркинга.
По дороге купили цветы, а еще Сёити прихватил несколько свечей невероятной красоты, которые нам попались в лавке с разными мелочами. К ним прилагалась инструкция, в которой было написано, что эти свечи изготовлены “Кэндл джун” с молитвами о мире. “Возможно, это все лишь ради собственного успокоения, и все же цветы очень красивые, а свечи создали хорошие люди, вложив них свою душу, поэтому будет здорово, если эта композиция станет символом очищения...” — так обмениваясь мнениями, мы вместе выбирали цвета. И тут я подумала вот о чем: я совершаю покупки с человеком, который так открыт и доверчив, мы пешком возвращаемся до стоянки, непринужденно болтаем обо всем на свете... Как мало подобного было в моей жизни. Если бы мама не пренебрегала такими моментами, считая их не заслуживающими ее внимания, если бы ценила их больше прочего и умела наслаждаться ими, возможно, с ней не случилось бы того, что произошло.
Примерно через час ничем не примечательной езды из района Сибуя мы неожиданно быстро добрались до заброшенного родительского дома, который, как мне казалось, находился где-то очень далеко.
Я почувствовала скорее удушье, нежели ностальгию. Словно это было место, которое я часто видела во сне: точно знаю где, но вовек не добраться.
Этот дом, фасадом обращенный к парку, превратился в заросшие руины, но все еще стоял на своем месте. Часть главного здания была снесена, когда-то были начаты строительные работы, но их прекратили. Дом оказался меньше, чем я считала в детстве. Маленькой девочке он казался просто огромным, скорее похожим на замок. Определенно он был больше среднестатистических домов, но размер территории практически не отличался от той, что занимала клиника, куда мы ездили днем раньше.
Перед запертыми воротами мне стало не по себе.
— Пожалуй, хватит. Посмотрела. Что-то я сыта уже тем, что постояла здесь, — сказала я.
— Ну, раз хватит, значит, хватит... Возникли неприятные воспоминания? — спросил Сёити. — Если тебе будет спокойнее не бередить прошлое, тогда, наверное, лучше вернуться.
— А ты не упустил из виду первоначальную цель? Ты ведь первым делом должен постараться разрушить так называемое мое проклятие, не так ли? — засмеялась я.
— Нет, мне гораздо важнее, чтобы ты была в хорошем расположении духа. Думаю, что и матушка была бы со мной согласна, — ответил Сёити.
— Что ж, после таких слов я собралась с духом. Давай войдем внутрь, — предложила я и дотронулась до ворот.
Система безопасности, разумеется, вряд ли работала теперь, когда дом заброшен в наполовину разрушенном состоянии. И только затвор без дела блестел на воротах. На щеки упали тяжелые капли дождя.
— Сё-тян, если не поторопимся, промокнем под дождем.
— В машине есть зонт и полотенце, так что все в порядке. К тому же у тебя из сумки решительно торчали трусики, — сказал Сёити.
— Сейчас не время об этом беспокоиться. Давай быстрее!
Не задумываясь, я вскарабкалась на ворота и перелезла через них. Сёити, следуя за мной, легко приземлился на территории особняка. Мы прошли по грязной траве и смело направились к входной двери. А вдруг?.. Я смотрела на место, где мы прятали ключ. Это была щель под старой потрескавшейся клумбой. Папа заметил, что это замечательное местечко, чтобы прятать ключ, и порой мы так и делали. Грудь сдавило от нахлынувших воспоминаний. Мне не хватало его, моего папы, который ни разу в жизни не ругал меня. В старой, обвитой плющом клумбе теперь скопилась грязная дождевая вода. Тем не менее под ней наверняка все еще лежит ключ.