Они выбрали ночь
Шрифт:
– Хватит!
– остановил его Высший, вытянув губы в тонкую нить, отчего лицо приобрело привычную надменность.
– Я уже услышал твою клятву. Жду твоей вести к восходу солнца! И учти, Вестник рядом, и кто знает, может быть именно он, портит нам отличную партию.
Легкие Улулы сдавил тесный корсет - неудачно выбранный наряд для сегодняшней встречи, напоминал себе уже третий раз. Затаив дыхание, она запаслась терпением, мысленно дав себе зарок, что в конец разделается с воспоминаниями смертной жизни. В противном случае земное прошлое силилось
Пытаясь не смотреть в лицо Высшему, Улула и теперь ощутила его мерзкое прикосновение - будто тошнотворный, давящий запах давно истлевших костей. Он как беспардонный наглец, не спросив разрешения, пытался докопаться до ее внутренних тайн. Хвала Всеединому, у него ничего не вышло.
– Я рад, что и вы моя дорогая, все-таки выбрали ночь, - обратился Щеголь к острокрылой.
– Обычная сделка, - холодно ответила Улула.
Щеголь и глазом не повел, только отмахнулся как от назойливой мухи.
– Бросьте. Ваши слова скучны, словно осенняя прогулка. Нельзя поступиться принципам только однажды. Подобные поступки имеют свойство повторяться вновь.
Плотнее сжав чашку с кофе, которое надо заметить, слишком горчило - Улуле захотелось выплеснуть содержимое прямо в лицо Высшего. Но в последний момент она остановилась, обуздав внезапный гнев. Еще одно проявление человеческих слабостей, исчезло под сенью бессмертного образа.
– Я был о вас лучшего мнения, - слегка наморщив переносицу, заметил Щеголь.
– Если вы не изменитесь, то обязательно утоните в нашем океане страстей. Прошу вас, помните об этом...
Манера заканчивать разговор внезапно, оборвав на полуслове, была отличительной чертой Щеголя. Высший никогда не прощался и предпочитал заканчивать разговор, исчезая в самый неподходящий момент.
Подняв взгляд, Улула уставилась на кресло, где только что восседал покровитель.
– У нас мало времени, - чашка Гарпия наклонился, и тонкая смоляная струйка потекла вниз.
– Катастрофически мало времени. Треклятый, Кронос, он никогда не благоволил нам.
Поднявшись, острокрылая оказалась за спиной оролийца и, нежно коснувшись его плеча, ласково промурлыкала на самое ухо:
– У нас все обязательно получится. Я предчувствую нашу победу.
Выгнув шею Гарпий недоверчиво посмотрел на острокрылую. Верил ли он ей или нет - Улуле было все равно.
Она сделала свой выбор.
4
Вынырнув в темноту, Шрам едва не столкнулся с юной мисс, которая, дрожа от ужаса, готова была в любую секунду лишиться чувств.
– Слабая душонка, пошла прочь!
– мастер толкнул ее в сторону.
Сделав несколько шагов, он остановился, и заозирался по сторонам. Странное предчувствие возникло внезапно - возникло и растворилось в полумраке словно наваждение.
Пустынный переулок, двое мастеровых и траурная повозка, от которой веяло смертью. Неужели он ошибся? Шрам принюхался,
– Пустое, - выдавил он из себя.
Поймав кэб, он указал вознице на Старое кладбище, где, по словам доктора, и находилось тело мистера Фрита.
Колеса мерно стучали о мостовую прерывисто, напоминая мастеру старую детскую песенку. Откинув голову, Шрам первый раз за последние дни, ощутил невероятную усталость, навалившуюся на него неподъемным грузом. Сделав глубокий вдох и вытянув ноги, Шрам провалился в мир сна, без кошмаров и необъяснимых снов. Сквозь дрему мастер видел свой дом, высокие шпили с флюгерами и слышал веселое позвякивание колокольчика, детские голоса и призывные крики зазывал.
Когда мастер открыл глаза, напротив него сидел его старый знакомый. На деревянном лице красовалась рисованная улыбка, а в крохотной ручке блестел скальпель.
– Доброго дня, убийца, - поприветствовал кукольника Ру-ру.
– Видимо я сделал тебя из какого-то неправильного дерева, мерзкая чурка, - откликнулся Шрам.
– К несчастью для тебя.
– Трудно не согласился, - приподнявшись, мастер попытался устроиться удобнее. В ответ кукла нервно дернулась, выставив вперед свое оружие.
Шрам не обратил на него никакого внимания.
– Считаешь, ты имеешь право мне угрожать?
– О, прости... мне, наверное, нужно было стребовать на это разрешение твоего хозяина?!
Острый язычок Ру-ру давно стоило вырвать и сжечь - подумал мастер, но оставил мысли при себе, а вместо этого произнес:
– Я уже давно не дорожу свободой. Какая разница, чье ярмо тащить на себе - ваше, либо другого безумца.
Кукла не согласилась:
– Приняв нашу сторону, ты вымолил бы себе прощение.
– Брось,- усмехнулся Шрам.
– За мои грехи уже давно назначена смертельная кара. Теперь я хочу хотя бы на исходе жизни насладиться собственной свободой.
Ру-ру замотал голов. Позиция мастера была незыблема и никакие уговоры не могли изменить того хищника, который вновь почувствовал вкус крови.
– Ты погубишь город!
– отчаянно выкрикнула кукла.
В ответ, Шрам только пожал плечами и безразлично добавил:
– На-то воля, Всеединого.
– Шавка на службе бездушного!!!
– рука Ру-ру дрогнула.
– Пускай.
– Бесхребетный раб!!!
– Возможно.
– Душегуб!
Попав на кочку, кэб дернулся, подкинув легкую куклу вверх. Ру-ру попытался дотянуться до горла своего создателя, но вместо этого Шрам ловко увернувшись, выбил из его рук скальпель. Второй удар пришелся по деревянному затылку.
Кэб вновь дернуло и заводило из стороны в сторону. Только сейчас Шрам узрел, что повозкой управляет темноволосая женщина.
– Пустое, - произнес он, пытаясь, дотянутся до возницы. В его руке уже сверкало лезвие. Очередная жертва была готова явить перед ним свой истинный образ - полный ужаса и сожаления.