Они выбрали ночь
Шрифт:
– Услышьте меня. Вы прокляты! И Вам не будет прощения! И сгорите вы в собственных грехах!
Огромная ладонь прижала провидца к стене.
– Попался, голубчик!
– констатировал младший, затыкая нос.
– Ну и смердишь же ты!
– Пощадите, - внезапно для Отрешенных, жалобно пролепетал бродяга. В ответ братья разразились громогласным хохотом.
Острие ножа коснулось шеи нищего. И в одну секунду все изменилось. Какой-то неведомой силой, оружие очутилось в руке предсказателя. Рука
Дождь усиливался.
Здоровяки были обескуражены. Нищий мгновенно из жертвы превратился в опытного охотника.
Мощный удар младшего уперся в стену.
Шрам двигался проворнее этих молодцов, так словно скинул с плеч лет тридцать.
– Будь ты проклят!
Это были последние слова, которые вырвались из глотки Отрешенного.
Два коротких тычка и тело здоровяка мешком повалилось на землю. Вытерев кровь о рукав, Шрам покрутил в руке свое новое оружие. Капли растекались по зеркальной поверхности, искажая отражение.
Нож был с одним лезвием: достаточно широкий клинок с небольшой увесистой ручкой и носил название 'Белый охотник'. Покрутив его в руке, мастер пришел к выводу, что он ему вполне подходит. Перерезать пару глоток - лучшего варианта не придумаешь.
Шрам присмотрел одежду второго здоровяка, но быстро отказался от идеи, облачится в его одежду - та была гораздо больше, в таком облачении он привлечет гораздо больше внимания.
– Развлекаешься?
Мастер вздрогнул. Голос хозяина был хорошо знаком ему, чтобы спутать его.
– Мне необходимо оружие, - объяснил Шрам.
– Не возражаю.
– Меня преследуют.
Силуэт демона был прозрачнее утреннего тумана, видимо, даже ему пребывание в мире живых давалось с достаточным трудом.
– Выполняй свою работу. Об ином я позабочусь, - сухо произнес Гарпий.
Приблизившись к хозяину, Шрам вгляделся в его нечеловеческие янтарные глаза - там отчетливо читалась неуверенность. Всего за несколько часов, демон сильно изменился, заметно похудев и побледнев, будто неизбежно терял силу.
– Они осложняют дело, - без тени сомнения заметил Шрам. Словно цепной пес, почувствовав призрачную свободу - мастер не преминул указать на это своему ненавистному господину.
Казалось, Гарпий не заметил подобных намеков.
– Скоро у тебя появится союзник. Он скажет нужное слово.
– А как же тринадцатая жертва?
– продолжал потихоньку натягивать поводок Шрам.
Протянув руку, демон передал убийце небольшой белый конверт, запечатанный нестандартной треугольной печатью.
Послание источало приятный розовый аромат, вызвавший у мастера приступ тошноты. В памяти возник образ юной цветочницы, которую он убил, только за то, что она насмехалась над
– Вскроешь, после того как отыщешь Фрита, - пояснил Гарпий.
Шрам коротко кивнул.
– Стало быть, кукла не создаст мне помех?
– поводок окончательно напрягся как струна.
– Не забывайся, проклятый. Ты стал задавать слишком много вопросов.
Глаза демона зло блеснули.
Позвонки мастера затрещали, и его стало закручивать по часовой стрелке, словно он был грязным бельем. Острая боль пронзила тело - Шрам взвыл и обессилено упал на колени.
– Не забывайся, - чуть тише, спокойнее повторил Гарпий и, развернувшись, стал медленно удаляться, растворяясь в пелене усилившегося дождя.
Дрожа от сковавшей его напасти, Шрам провожал своего господина, посылая ему в спину тысячи возможных проклятий. Капли, издеваясь, хлестали мастера по лицу, скрывая скупые эмоции марионетки, которая не могла противиться приказам кукловода.
Поводок не растворился, и не исчез без следа, а наоборот, натянувшись, лопнул, больно ударив цепного пса. А вместе с болью пришло осознание, что, даже заполучив свободу, ему некуда будет идти. Четыре стороны света стали чужими и уже не сулили старому мастеру желанного покоя.
5
Некогда яркий и радужный зал, освещенный тысячью свечей, украшенный позолотой и дорогой лакированной мебелью, сейчас откровенно напоминал склеп. Солнечный свет не проникал сквозь толстые, кое-где имеющие дыры портьеры, и в полумраке одиночества и паутины, витали крупные частички пыли. Теперь изящные шкафы и столы с диванами были накрыты белой тканью, зеркала закрашены краской того же цвета.
В зале послышалось тяжелое дыхание, осторожные шаги, среди общей серости блеснул длинный трехгранный клинок.
Хозяин, заложив руки за спину, стоял у окна и, уставившись в портьеру, казалось, разглядывает дыры на выцветшем полотне.
Взмах клинка и рука опустилась сверху вниз - неумелый, слишком медленный удар. Перед глазами вспыхнул яркий свет, заставив неумелого убийцу зажмуриться.
Клинок звякнул о пол...
– Отчаянный и достаточно глупый шаг. Не правда ли?
Заговорщик только зло сплюнул. Единственное желание, которое возникло сейчас у фантома это вгрызться в шею демона. Но невидимые путы крепко сковали его тело.
– Второй раз ты переходишь мне дорогу. Считаешь, я собираюсь терпеть такое?
Гарпий хищно уставился на беспомощную душу.
– Можешь отправить меня в безвременье, только у тебя все равно ничего не выйдет!
Заговорщик застонал от накатившей боли. На запястье и шее появилась багровая борозда, источающая тонкие струйки крови.