Опа! Опа! Опа!
Шрифт:
И вот, пока Орисса спускалась по ступенькам, чуть выше, на первом этаже, в зале для приемов, во все стороны летели кишки и головы! Толпа каких-то оголтелых и воющих нахлебников, всяких прорицателей и колдунов, бросилась общим ходом в коридор, где столкнулась с другой такой же недоуменной толпой всяких целителей и кудесников. И пока бородатые паразиты толклись локтями и орудовали кулачками, рычащая голова сорвалась с шеи разгрызенного начисто шаха, покатилась по полу, ухватила за пятку одного, за голень другого, потом за самый настоящий зад третьего, поскользнувшегося в луже крови, потом попыталась догнать служанку, чтоб укусить ее за что-нибудь послаще, но кто-то случайно треснул голову
11
О боги… – прим. настоятеля
А Орисса наша все топала вниз по лестнице, примерно по той же самой, на которую на верхних этажах ступила перепуганная царица.
Безголовое чудище выломало дверь в комнате шахзаде и замахало руками, как мельница крылами!
Стражники услышали крики шахини и рванули ей навстречу с таким общим благородным порывом, что сбили эту сукину дочку с ног, и она вверх тормашками полетела по лестнице, как мешок грохочущих костей.
– Ой! Ай! Ой! Ай! – примерно так это, наверное, звучало.
Стражники навалились на чудище всем скопом сразу и в тот же миг все сразу рассеялись по коридору, кто еще целенький, а кто некоторыми частями. Потоки крови выкрасили стены в красный. Кровь легким дождиком закапала с занавесок, а чудище пошло молотить всех кого попало, расшибая ударами алебарды и отбрасывая палицы, срывая шапки с головами.
Грохочущая царица прокатилась носом вниз второй этаж и вывалилась на первом, попортив себе этими кувырками все до единой косточки. Она надеялась скрыться от погони и передохнуть где-нибудь с чайком под абажурами, а вывалилась в самую заваруху – повсюду пихались какие-то звездочеты с костоправами, путались друг у друга в бородах, сорили награбленными яствами. Пол был раскрашен лужами и живописными брызгами крови, завален потрохами и ничейными руками-ногами, и где-то среди переплетения ревущих матом недовольных тел покатывалась кровожадная голова!
– Шеберебереберебе бе! – залепетала перепуганная царица, вскочила, поскользнулась на оброненных кем-то органах, попыталась бежать куда-то, но бежать было некуда, а тут еще кто-то не к месту ухватил ее за юбку.
Юбка порвалась и обнажила хилые, скрипучие кости вместо ног, покрытые колючками, а еще вьющийся костяной хвост и птичьи ступни! От такого удивительного открытия отпрянула и окровавленная толпа. Царица растерялась, не зная, куда ей драть когти!
Но пора вернуться к Ориссе.
Она спустилась до самого подвала, вообще-то полутемного, и не встретила по пути ни одного стражника. Можно было подумать, что все они кинулись на выручку своему покусанному шаху, однако, в таком случае, хоть один, да попался бы Ориссе навстречу. Но в коридорах было пусто, разве что воняло совершенно неприлично и нечеловечески.
Ориссу эти зловония не смутили, она пробежала по узкому проходу до угла. В большой комнате за поворотом блестело золото, и блестело так ослепительно, что не нужны были никакие светильники. Как заколдованная устремилась было Орисса на этот блеск, всегда, скажем прямо, манивший женское племя сверх всяких мер, но с каждым шагом вонь усиливалась и в конце стала такой невыносимой и жестокой, что Орисса остановилась и заметила наконец, что в проходе что-то валяется. Не что-то даже, а самый настоящий див!
Он был похож на свалившегося отдыхать быка, такой же темный, щетинистый, весь из мускулов и страхолюдный, как требуха. Див спал на полу, а вокруг него рассыпаны были золотые монеты Сармарии и Джакадере. Одна торчала прямо изо рта. И вот эта торчащая монета несколько смутила Ориссу. Демон не был стражем сокровищницы, он здесь пировал золотом и самоцветами и, по всей видимости, был настоящим супругом той кривоногой царицы наверху. А теперь, обожравшись, простите за выражение, дрых себе среди драгоценностей и пускал по коридорам такие могучие струи газов, что меркло в глазах!
Будь ты проклят, пердун несчастный! – подумала Орисса.
Вот, значит, ради чего царица затеяла бунт – попробуй еще прокормить такого лакомку!
Но что делать? С такой вонищей недолго и задохнуться насмерть! Прикрываясь рукавом, Орисса аккуратно приблизилась к диву, оглянулась и сняла со стены палку погасшего светильника. Потом, осторожно обойдя демона, она сунула эту палку в испускавшее газы отверстие. Для верности – подтолкнула ее поглубже пяткой! Вот какая это была женщина! 12
12
О боги, заберите его обратно… – прим. настоятеля
Див проворчал что-то недовольное, но не проснулся. Автор просит читателя не ругать его за неправдоподобность этой картины, див все-таки не какой-нибудь хрупкий человечишка. Это человек-то сразу бы… Впрочем, не будем развивать тему, какой бы занимательной она ни казалась читателю…
Короче говоря, проделав все эти нехитрые манипуляции, Орисса зажгла один из светильников на стене и поспешила к драгоценностям. Она хватала охапки наваленных всюду рубинов и сапфиров, золотых монет, яшмовых браслетов – и все тут же рассовывала по воровским карманам, скрытым в складках юбки. Такие же карманы были у нее за спиной, на груди и даже в волосах пряталась какая-то сеточка. Орисса так увлеклась грабежом, что в порыве разбойничьей страсти не услышала, как зазвенели на одежде бубенчики.
Вонючий див встрепенулся, зафыркал и принялся руками поднимать вялые веки!
Ах да, вернемся наверх! Костлявая царица заметалась в толпе, переволновавшись от брызжущей крови, и дернула обратно к лестнице. Но не тут-то было – безголовое чудище растолкало стражу и теперь грохотало на заплетающихся ногах поскорее к своей голове. Голова тоже не зевала, а, покусывая обывателей, постепенно приближалась к побледневшей шахине. Та завертелась на луже крови и схватила со стены светильник. Кто-то из звездочетов взбрыкнул и запустил злую голову точно в царицу, а та метким ударом светильника отправила ее в угол. И тут мало того, что светильник разбился и в лужи крови полетели капли горючего масла, так еще и голова с горящей шевелюрой шлепнулась точно на шелковые занавески. Всего миг – и кровавая комната вспыхнула в нескольких местах!
– Шеберебереберебе бе! – вскричала царица и головой вперед нырнула в толпу звездочетов.
Автор не знает, что там было дальше, там, как говорится, – и сам черт не разберет (хе-хе!), поэтому, раз уж у автора такое оправдание, то вернемся скорее к Ориссе. Когда зашевелился див, она юркнула за огромную золотую гору и притаилась. Див зафыркал, вытер натекшего из носа гноя и оглянулся с осоловелым видом. Что-то привлекло его спросонья. Людским духом пахнет, подумал див и закрутился на месте. Он быстренько прошелся в один угол сокровищницы, в другой, пожевывая при этом золотые и серебряные монетки, а потом проснулся совсем и направился к той самой горке, за которой пряталась Орисса. Женщина перепугалась…