Опаловый соблазн
Шрифт:
— Даже здесь? Как можно не получать удовольствия? Взгляните вокруг себя!
Дариус огляделся. Это была более дешевая версия «Бархатного дома», но служила тем же целям. В задней комнате стояли игорные столы. Там мужчины курили и пили за игрой в карты, а женщины прохаживались рядом, заигрывая и открыто приглашая пройти наверх в спальни. Единственным отличием было то, что здесь женщины наподобие собак носили ошейники, и у некоторых из них на теле там, где непристойные платья не закрывали кожу, виднелись синяки и шрамы.
И сейчас, хотя
Однако никто на это не обращал никакого внимания.
— Все это очень мило, но…
— Мило?
— Хотите услышать признание?
— Давайте. — У Ричарда в предвкушении заблестели глаза, и он наклонился вперед.
— После нашей встречи в Эдинбурге и того несчастного разговора мне захотелось узнать, что доставляет удовольствие истинному джентльмену, и я решил следовать за вами по пятам.
— Как шпион? — Ричард помрачнел.
— Скорее как ученик. — Дариус вздохнул. — Но это было бесполезно. Ваши секреты остались с вами, ваша светлость. Я голодающий на пиру, а вы… У вас вид человека, который знает, как удовлетворить свои аппетиты. Я отверг эротические произведения, которые вы с гордостью показали мне, и отказался от попытки разоблачить Пьюза. Но с тех пор я все время думал об этом, и когда он сообщил, что вы уехали в Лондон, я решил, что, возможно, у такого, как вы, человека есть ответы, которые я ищу.
— Что за ответы? — спросил Ричард, явно заинтригованный.
— Как открыть секрет настоящего наслаждения и как испытать высшее удовольствие. Услышав, как Пьюз болтает о том, что вы незаурядный джентльмен и только один знаете, как получать от жизни наслаждение, у меня появилась надежда понять, что же он имел в виду, однако из этого ничего не вышло. И с тех пор я бросил притворяться, что пытаюсь соперничать с вами.
Ричард от изумления разинул рот, а потом ухмыльнулся:
— А вся эта чушь о написании книги?
— Если бы вы оказались подходящим человеком, я бы задумался об этом всерьез, — пожал плечами Дариус. — Это было бы бессмертное произведение, и, как ничто другое, анонимная книга о подвигах лорда X могла бы превратить страницы, написанные о маркизе де Саде, в жалкие стишки. И принести существенный доход.
— Которым вы поделились бы со мной, — прищурившись, сказал Нидертон.
— Естественно. Но это теоретические рассуждения. — Дариус вздохнул. — Я не узнал почти ничего и решил отказаться следовать за вами.
— Бессмертное произведение. — Ричард осушил бокал и снова наполнил его. Его глаза были полны сердечности, как глаза кобры. — Не думаю, что верю вам. Почему было не прийти прямо ко мне?
— Вы уже уехали в Лондон, а мы не закадычные друзья, чтобы вы открыли мне свои самые сокровенные тайны. — Дариус сделал один маленький глоток вина. — Возможно, у меня появилось бы больше шансов на это, если бы я имел рукопись, достойную рассмотрения. Но, как я сказал, никто ничего не рассказывает, и ваши личные подвиги остались при вас. Однако бояться нечего, это была дурацкая затея.
— Не спешите, — остановил его Ричард, подняв руку. — Идея не совсем плоха. Это как с лошадью. Думаю, вы просто подошли не с той стороны.
— Несомненно. — Дариус покачал головой. — Что ж, оставлю вам счастливую возможность написать когда-нибудь воспоминания, а я смирюсь с собственной скромной судьбой.
«Проклятие. Это вы глядит в лучшем случае неуклюже. Но его эго — это зрелище, которое нужно видеть… У него такой вид, словно он разрывается между гордостью за свои сексуальные доблести и настоятельным желанием дать мне пощечину за то, что не восхищаюсь каждой его прихотью».
— Это художественный образ, Торн. Баланс боли и удовольствия, наказания и вознаграждения. Вы разыскали «Бархатный дом»?
— Разыскал, — кивнул Дариус, проглотив появившуюся при воспоминании о нем желчь.
— Будьте честным, Торн, вы попробовали что-нибудь юное? Более чистое, менее подготовленное? — Ричард жестом попросил девушку принести еще бутылку — Мне нравится, когда они немеченые. Тогда я сам могу расписать их по собственному желанию.
Расписать? Боже правый, он говорит о рубцах и синяках, которые оставляет на тех несчастных детях.
— Вам это не надоело? Все это так… скучно.
— Глупости! Боль служит для того, чтобы разогреть шлюху, и они втайне наслаждаются ею. Когда я подобным образом обращаюсь с женщиной, когда она даже не дышит, пока я ей это не разрешу, ничто не может сравниться с этой властью. И они не возражают против обучения. Особенно если я бросаю на пол несколько лишних монет.
«Замечательно. Есть ли на свете дьявол, который пожелал бы быть его приятелем?»
— Я думаю. — Дариус зевнул. — Быть таким пресыщенным для меня трагедия. После сегодняшнего вечера я буду прокладывать собственный путь, ваша светлость.
Фыркнув, Нидертон достал что-то из внутреннего кармана пиджака.
— Вот. Возьмите пароль к адресу на этой карточке.
— Что это?
— Весьма необычное место, которое, гарантирую, прогонит даже ваши, Торн, скуку и уныние. Лично у меня оно вот уже много лет пользуется исключительным предпочтением. — Ричард одним глотком допил свой портвейн и встал. — Я бы сам проводил вас, но меня там слишком хорошо знают.
— Я подумывал поехать в «Грей». — Дариус самоуверенно произнес последнее название из короткого списка.
Ричард изменился в лице, его взгляд на мгновение сделался ледяным, но затем мужчина овладел собой.
— Не трудитесь. Заведение не стоит вашего времени. Дни его славы остались в далеком прошлом.
— Вы очень любезны, ваша светлость. — Встав, Дариус протянул ему руку.
— Это правда, — без всякого стеснения согласился Нидертон, собираясь уйти. — Но чтобы вы преисполнились еще лучшего мнения обо мне, дам вам небольшой совет. В следующий раз, когда найдете одну из моих лошадей, признавайтесь в этом быстрее!