Опаловый соблазн
Шрифт:
— Что ж, все кончено.
— Изабель, он не связывает это вместе. Я просто вызывающий раздражение знакомый, который нашел твою лошадь и который, как он полагает, разделяет его склонность к омерзительным сексуальным забавам.
— Мы тратим время, Дариус. Злодей почти у нас на пороге.
— Если будет необходимо, мы увезем тебя из Англии, но теперь он следит за мной и, если я уеду, поймет, что у меня на это имеется причина. Если я останусь на виду, он доверится своей интуиции, и мы получим отсрочку. Возможно, как раз такую, какая нам необходима.
— Я не оставлю тебя.
— Нам не нужно что-то решать сегодня
— Это еще одно, за что я люблю вас, сэр. — Ее светло-голубые глаза были полны слез, но она улыбалась.
— За мою ненависть к Ричарду?
— За твою любовь ко мне, — поправила его Изабель и, наклонившись, взяла в ладони его лицо и поцеловала.
Бархатистое ощущение его губ под ее губами было целительным бальзамом для издерганных нервов Изабель. И Дариус, в ответ погрузившись в тепло ее рта, ласкал и дразнил ее, пока у нее не возникло ощущение, что комната наклонилась и выбросила ее из кресла в его объятия. Все ее горести и страхи сменились потребностью утешительных ласк Дариуса, и когда его сильные руки притянули ее ближе, Изабель, вздохнув, прильнула к нему.
Каждый поцелуй переходил в следующий, образуя цепочку чувственного желания, которая стерла у Изабель границу между тем, что она давала и что получала. Ее чувства вновь ожили, и она, застонав, прогнулась, подхваченная волнами бушующего огня, прокатившимися по ее телу и разлившимися между бедрами.
— Отведи меня в постель, милая. Я устал, но ты нужна мне. Мне нужно, чтобы ты любила меня, пока я не засну. — В его глазах горел ненасытный голод, и у нее тоже разгорелся голод от сознания того, что именно она пробудила в нем страсть.
— Да.
Подхватив Изабель на руки, Дариус понес ее к кровати.
Уткнувшись лицом в его шею, Изабель вдыхала восхитительный запах его кожи. Дариус был еще немного влажным после ванны, которую принимал в чулане за кухней, и это напомнило ей о его ритуале после ночных бдений.
Дариус делал для нее все, что мог, и у нее не возникало ни единой мысли о том, получал ли он удовольствие от посещения всех этих отвратительных клубов. Она слишком хорошо его знала и нисколько не сомневалась в том, что по ночам он жертвовал большим, чем любой другой мужчина, — и все ради нее.
Это недопустимо.
Но какой выбор есть у них?
Изабель поцеловала бившуюся у него на шее жилку и нашла ответ.
У нее нет никакого, кроме как любить его, пока она жива.
Поскольку Дариус еще спал, Изабель не отказала себе в редкой возможности присоединиться к женской компании и насладиться легкомысленной радостью от простого человеческого общения. Леди «Отшельников» собрались в примыкавшей к спальне Кэролайн большой гардеробной, приспособленной для импровизированного праздника и плотного ужина с чаем. Миссис Кларк принесла дополнительные кресла и украсила комнату цветами из оранжереи Беллвуда, чтобы приспособить ее для встречи женщин.
— Люблю эту комнату! — воскликнула леди Уинтерс. — Она такая светлая и веселая!
— И цветы — великолепное дополнение, — добавила миссис Уэст. — Хотя, уверена, нам было бы так же удобно и в вашей спальне…
— Не говорите так! — протестующе пискнула Кэролайн и позвонила в колокольчик. — Понадобилась неделя, чтобы договориться об этом «опасном путешествии» в тридцать шагов, и что касается меня, то я рада увидеть другой рисунок на обоях!
Вошла миссис Кларк, катя сервировочный столик и сияя от гордости за изобилие деликатесов на каждом серебряном блюде.
— Добрый день, леди. Если вам что-то понадобится, вы просто позвоните. Можно разливать чай?
— О нет, мы сами, — легким движением руки остановила ее Кэролайн. — Спасибо, миссис Кларк! Это настоящий пир. Пожалуйста, скажите Элли, что она превзошла саму себя и что я… в полном восторге.
— Благодарю, мадам. Я непременно передам ей. — Широко улыбаясь, миссис Кларк сделала реверанс и оставила их продолжать беседу.
— Боже мой! — воскликнула леди Уинтерс при виде столика. — После этого я неделю не буду есть. Это знаменитые фруктовые пирожные вашей кулинарки? — Она прикусила нижнюю губу. — Я потом попрошу рецепт, но если я вам не совсем безразлична, то не давайте его мне.
Изабель улыбнулась. Ей нравилось непринужденное поведение леди Уинтерс, и она понимала стремление всех женщин в мире следить за своей фигурой. Хотя, судя по платью леди, сшитому у хорошего портного, и ее гибкой, пропорциональной фигуре, было очевидно, что ее страх перед сладостями ничем не обоснован.
«Интересно, почему мы так поступаем? Почему мы так беспокоимся… как бы совершенны мы ни были?»
— Елена, вы поможете мне с чаем? — спросила Кэролайн.
— С удовольствием, — отозвалась Изабель. Возможность разливать чай позволяла ей занять руки и успокоить нервы. Прошло очень много времени с тех пор, когда она в последний раз была в обществе, и Изабель беспокоилась, не пропали ли у нее светские навыки из-за отсутствия практики. А это общество оказалось необычным: ее окружали несколько самых красивых женщин из тех, что ей доводилось видеть, и каждая была по-своему замечательной. Из-за почти бесцветных волос Изабель никогда не чувствовала себя более неловко, чем сейчас, когда видела шелковистые, цвета красного дерева волосы леди Уинтерс, длинные черные локоны миссис Уэст и темно-золотые кудри Кэролайн.
«Смешно, но, клянусь, в сравнении с ними я выгляжу посыпанной пудрой белой булкой».
— Большое спасибо, — улыбнулась ей Гейл, взяв чашку и отказавшись от сахара.
— Не хотите ли молока, миссис Уэст? — предложила Изабель.
— Гейл, — откликнулась женщина, и ее глаза цвета фиалок весело засветились. — Ну вот, теперь и вы здесь. Я знаю, что выступлю от всего нашего небольшого неофициального клуба, если скажу, что любой, кто был добр к Кэролайн и завоевал ее симпатию…
— Завоевал и любовь всех нас! — весело закончила леди Уинтерс. — И вы должны называть меня Хейли. В нашем кругу мы не соблюдаем формальностей.
— О-о! — тихо воскликнула Изабель и чуть не перевернула чашку Хейли. — Я…
— Тпру! — засмеялась Кэролайн. — Мне следовало предупредить вас, но, по-моему, я уже упоминала о необычном характере моих подруг.
— Упоминали, — кивнула Изабель, — но я не могла предположить, что сразу же буду… так радушно принята. — Она покраснела. — В конце концов, мое положение… в лучшем случае щекотливое.
— Мы не всегда хозяева своего положения или своего окружения, — покачала головой Гейл. — Среди нас нет человека, который не восхищался бы вашим мужеством.