Опасная охота
Шрифт:
— Найдем, ты за это не тревожься. Кассета кассетой, а за нападение на Веронику Павлову отвечать ему все равно придется. И за газ. Если бы ты не вмешался, что угодно могло произойти. Это же самый настоящий терроризм. Короче, главное, чтоб ты был согласен.
— Где вы его будете искать?
— Сначала, еще до того как возник это план, я думал с твоей помощью составить фоторобот и дать ориентировку всем оперативным службам города. Но когда я описал Жулину его портрет с твоих слов, тот признался, что уже и сам справлялся насчет этого типа и просил проверить по базе данных. Мы предполагаем, что это некто Илья Калачев, более известный как Абрам. Если он пользуется своим настоящим паспортом, то где-нибудь мы его да зацепим.
— А если они на стрелке спросят, а что на кассете?
— А ты им честно и ответишь, что не знаешь. Да и про кассету тоже можешь не уточнять, детали встречи мы еще утрясем. Скажешь, что ты знаешь, например, номер и код ячейки на центральном автовокзале, которые тебе сообщил Коцик на тот случай, если с ним что-нибудь случиться. По его словам ты понял, что там лежит нечто очень важное, поэтому когда он умер, ты никому об этом не рассказал, решив, что эта хреновина принесет тебе выгоду. А что это, ты специально не смотрел, когда меньше знаешь — крепче спишь. Ты просто хочешь заработать, а все остальное тебя не касается. Вот так ты им и ответишь. Но это, и тут ты прав, будет потом, а пока его надо найти.
— Хорошо. Ищите своего Абрама, а найдете, свистните. А я пока подумаю, стоит принимать участие в вашей затее или нет. Теперь мне пора бежать.
Я не сказал Сороке, что он вовсе не первый, кому в голову пришла подобная идея. Еще тогда, когда в квартире убитой Ольги я обшаривал карманы Калачева, то подумывал, не сунуть ли ему в грабли записку с номером моей мобилы и словами, типа, «то, что вы ищите — у меня», но решил не рисковать. Он мог проваляться в отключке гораздо дольше предполагаемого и, как следствие, быть обнаруженным в квартире вместе с трупом. Тогда моя писулька попала бы следователю на стол и вызвала массу неудобных для меня вопросов.
Игорь еще что-то продолжает мне объяснять, но я его почти не слушаю. Я думаю о том, что не останься я ночевать у него дома, я бы уже рассказал ему, что Абрам работает на некоего Анатолия Адольфовича и чтобы отыскать его, не надо переворачивать весь город. Достаточно сеть на трамвай и прокатится до центра. Но я остался и теперь все будет по-другому.
Перед тем как расстаться, Сорока еще раз напоминает о сугубо конфиденциальном характере операции, о том, что, возможно, речь идет об интересах государственной безопасности, а это значит, что мои коллеги по «Зете +» тоже не должны ничего знать об этом, ни одна жива я душа.
Я успокаиваю его, заявляя, что и сам заинтересован в этом, так как моему шефу Царегорцеву все это может страшно не понравится, да и другим коллегам тоже.
В полном противоречии с тем, что я говорил Сороке, держу путь именно в «Зету +», где меня уже давно дожидаются Царегорцев с Альваресом. Весь остаток дня мы посвящаем решению множества проблем, возникших в связи с последними событиями и новыми открывшимися обстоятельствами. Нашему шефу, конечно же, все это не нравится (здесь я сказал Сороке чистую правду), он ворчит, брюзжит, стонет и жалуется, говорит, что предупреждал, что все так и будет, но изменить все равно ничего нельзя, он это понимает, поэтому сам активнейшим образом включается в мероприятие, которое в учебниках по менеджменту именуется «мозговым штурмом».
Мы с Вано вываливаем на стол все известное нам, а потом все вместе стараемся привести отдельные факты к единому знаменателю. Картина получается далеко неполной, поэтому Альварес вынужден напяливать свой потертый кожаный куртяк и оправляться на очередное задание.
Я хотел пойти вместе с ним, но Павел рассудил, что Вано прекрасно справится и без моего участия, а мне лучше остаться здесь. Он оказался безусловно прав. Не успели тяжелые, сорок третьего размера ботинки удаляющегося Альвареса прочавкать под нашими окнами, как секретарь сообщила, что пришла посетительница и спрашивает Сергея Николаевича, то есть вашего покорного слугу. Визит этот оказывается как нельзя кстати, но о нем в свое время.
Освобождаюсь очень поздно. Пора навестить Маргариту. В супермаркете накупаю с три короба всяких вкусностей, а возле центрального железнодорожного вокзала — большой букет тюльпанов. Хотите верьте, хотите нет, но я испытываю большую нежность к этой не в меру активной, сексапильной бабенке. Отчасти оттого, что из-за меня она подвергалась опасностям, отчасти, сам не знаю почему. Может это просто комплекс вины?
— Не спишь? — спрашиваю, когда она открывает двери.
Маргарита отрицательно качает светлыми кудряшками и молча обнимает меня за шею. Удивительно, но телефонная трубка лежит на аппарате, где ей и положено быть. В первый раз за все время, когда я прихожу к ней с визитом, она не терзает телефон. Спрашивая себя, чтобы бы это значило, я вручаю ей цветы.
Поздний ужин проходит в уютной, почти семейной обстановке. Когда мы ложимся в постель, Марго уткнувшись мне в плечо сразу засыпает, чего раньше с ней никогда не бывало. Я знаю, что мы живем в эпоху глобальных потрясений и ломки устоявшихся традиций, но это уже слишком. Не пытаясь даже проанализировать происходящее, я следую ее примеру.
Глава 14
Утром, после легкой постельной зарядки, которую надо делать только вдвоем, и такого же легкого завтрака, я провожаю Маргариту на работу. День субботний, но она дежурит. После иду в «Зету +», где меня уже должен поджидать Царегорцев. Накануне мы условились встретится в девять.
Сегодня исполняется ровно неделя, как ко мне обратился гражданин Ойффе с просьбой слегка попугать водителя черной «Альфа Ромео». Тогда я даже отдаленно не мог предположить какая вереница событий за этим последует.
Павел сидит в своем кабинете, обложившись с трех сторон газетами. Увидев меня, он спрашивает, не переставая шелестеть страницами:
— Ну что?
— Пока ничего, глухо.
Накануне, узнав в справочнике номер факса «Крокуса», мы сбросили сообщение, суть которого, если очистить его от всяческой шелухи, добавленной специально для того, чтобы текст не слишком бросался в глаза непосвященным, сводилась к следующему: есть некто, который может помочь Анатолию Адольфовичу в решении одной деликатной, но очень наболевшей проблемы. В качестве контактного телефона был сообщен номер моего служебного мобильника. По нашим подсчетам директор «Крокуса» уже должен был ознакомиться с содержанием послания.
Я спрашиваю, что пишут газеты о вчерашних ночных событиях и узнаю, что в рубрике «Когда верстался номер» действительно упоминается про факт обнаружения подпольного предприятия, где было конфисковано товара и имущества на очень большую сумму, но что это за предприятие и какого рода товар там производили упомянуть забыли.
Зато покойные Беднов и Харин, те действительно были удостоены повышенного внимания, особенно последний, портрет которого две газеты даже поместили на первой странице.