Опасный преступник
Шрифт:
Взмахнул перед собой, враг тут же отскочил. Еще взмах-взмах-взмах как мельница, лишь бы он не начал махать цепью. Не помогло, цепь попала по ноге чуть выше колена, но она слишком тонкая, короткая, легкая и без утяжеления на конце. Больно, но не повод, чтобы не махать мечом.
Враг отступал спиной вперед. Еще взмах цепью мог бы запутать меч, но цепь хлестнула по висевшей под потолком сети с портфелем. Не так-то просто найти уязвимые места у противника, который идет на тебя, размахивая мечом. Если только подставить левую руку с железом. Но будет больно. Попробовал. Больно, но не критично.
Сейчас враг мог бы еще раз подставить под удар капкан на левой и броситься в ноги. Но не успел. При очередном шаге назад он свалился в яму, досчатое перекрытие над которой Уинстон сбил портфелем. Плохо свалился, ударившись затылком о тот край. Полетел вниз, но недалеко. Почти сразу раздался удар и вскрик. На один этаж, получается.
Уинстон перевел дыхание и пошел дальше. Под лампой часы показали 05:48. Преследования уже можно не бояться, они могли дойти максимум до бомбоубежища, а там Флит смыл все следы. Обшаривать весь подземный Флит с притоками, отрабатывая версию, что беглеца не унесло ливнем в Темзу, они вряд ли станут. Если только найдут следы на Маунт-Плезант. Но почтой занимается Министерство Правды. Лучше потерять мелкого и возможно мертвого нарушителя, чем сказать другому министерству про свои дыры в безопасности. Если даже пойдут от Маунт-Плезант, то здесь лабиринт, в котором до этой лампы над головой очень далеко.
Дальше можно идти, ориентируясь по проводам. Куда-то же они подключены. Стоп. Если ловушка с одной стороны от логова этого местного жителя, то и с других сторон следует ожидать того же.
Вернулся к сетке, вырезал мечом свой портфель. Меч не то чтобы прямо меч, как у рыцарей, а скорее тесак. Или когда-то это была сабля. Латунная рукоять с перекрестьем и пластиной, защищающей пальцы. Неширокий слегка изогнутый клинок, обломанный сантиметрах в сорока от рукояти и погнутый влево. И более-менее острый, веревку режет. Пригодится.
05:54. Далеко идти не пришлось. Местный житель, который поприветствовал незнакомца кирпичом в голову, обитал в нескольких десятках метров дальше по коридору в заброшенном бомбоубежище с бетонными стенами.
Похоже, что здесь в порядке подготовки к войне сделали бетонное убежище в жилом районе, в процессе строительства откопали какие-то старые подвалы, сделали в них запасной выход и провели электричество. Потом главный вход в собственно убежище капитально завалило. Он был вон там, в обвалившемся углу. Но люди, если они тут были, ушли как раз через подвалы. Для хозяйственных задач глубокие подвалы с далеким входом на поверхность, без канализации, без водопровода никому не пригодились, потому тут и завелось… всякое. Но, судя по работающим лампам, где-то наверху есть распределительный щиток с исправным кабелем и включенным выключателем. Или нелегальная скрутка.
Какая полезная штука! Совершенно средневековый на вид фонарь в виде домика для свечи. И полкоробки кривоватых свечек как будто ручной работы. Может быть, фонарь и свечки пролежали тут двести лет.
Насчет «всякого», которое «завелось». В бетонном убежище покойный сделал себе кровать, стол, стул и очаг. Получается, что он тут жил один. Понятно, почему его боятся собаки, – на кровати вонючее одеяло из шкур. Фу, трогать это все противно. На очаге котел, закрытый фанеркой. В очаге среди дров кости размером явно больше собачьих.
А это еще что? Какое-то сооружение, закинутое грязным брезентом. И оно шевелится.
– Что ты такое? – риторически спросил Уинстон и сам испугался своего голоса, отраженного от голых стен.
Из-под брезента раздалось мычание. Как будто человек с завязанным ртом. Точно не крыса, не собака и не какая еще тут фауна бывает. Не летучая мышь.
Уинстон осторожно подцепил мечом край брезента и откинул его в сторону, держа меч на вытянутой руке и прикрываясь портфелем как щитом. Как-то так мог бы поступить его предок тысячу лет назад в только что захваченном замке.
Предок бы громко выругался, вспомнив святых и чертей. Но потомок всю жизнь учился держать язык за зубами и отскочил молча.
Под брезентом стоял на коленях живой голый человек. Очень худой, грязный и, наверное, вонючий, если его понюхать вне общего зловония подвалов. Его шея и руки удерживались в прорезях большой доски. Как невольник в колодках из исторического фильма. Под коленями расплывались пятна крови. Наверное, он так стоит не первый час на бетонном полу. Или не первый день.
– Кто ты? – спросил Уинстон, увидев, что у невольника не завязан рот.
Может быть, у него какая-то травма? Все лицо в крови.
– А! – крикнул тот в ответ, - А! А!
Невольник широко открыл рот. Ему отрезали язык.Так себе проводник. Но уж не хуже собаки.
Верхняя часть колодки крепилась с одной стороны дверной петлей, с другой стороны дверным же шпингалетом.
– Вставай и иди.
– А?
– Вставай и иди, пока живой.
– Агггг?
Тот маньяк говорил «Арррр».
– Он мертв. Иди наверх. Быстро!
Невольник попытался встать и упал. Конечно, у него затекли ноги. Что с ним делать? Идти самому, оставив его за спиной? Ни за что.
– А? – взгляд на котел.
– Нет. Иди.
Хотя бы шевелится немного. Плачет, выпрямляя ноги.
– А? – показал на кровать.
– Не спать! Иди отсюда.
Подергал за край одеяло.
– Бери одеяло и иди.
Невольник завернулся в одеяло и кое-как похромал, держась за стену. Уинстон пошел за ним в трех шагах, держа в руках зажженный фонарь и портфель. Причем портфель он теперь уже уверенно нес перед собой как щит, держа левое предплечье вертикально с опорой на локоть. Меч же подсунул под крышку портфеля рукояткой вправо, чтобы чуть что бросить фонарь и выхватить клинок. Мало ли что тут еще водится.
Стальная дверь с кремальерой, как на флоте.
– Крути!
Открылась. Коридор с лампой. Поворот. Коридор без лампы. Поворот. Бетонная труба.
– А!
Куда он указывает? Веревка над полом. Растяжка.
– Перешагивай. Осторожно.
От чего, интересно, эта растяжка. Ловушка должна ловить пришельцев оттуда, куда мы идем. То есть, безопаснее будет отступить назад.
Пока дрожащий невольник перетаскивал ноги над веревкой, Уинстон отступил шагов на десять в глубину тоннеля.