Операция 'Б'
Шрифт:
– Скажите, товарищ Кузнецов, бомбы какого калибра использует английская авиация при бомбардировке городов фашистской Германии, и в первую очередь Берлина?
– Англичане применяют бомбы крупного калибра,- ответил нарком.
– А какие бомбы сбрасывает на Москву немецкая авиация?
– Немцы тоже применяют бомбы крупного калибра,- сказал Кузнецов, догадавшись, к чему идет разговор.
– А какие бомбы берут с собой на Берлин ваши морские летчики, товарищ Кузнецов?
– Морские летчики сбрасывают на Берлин зажигательные авиационные бомбы весом пятьдесят килограммов и фугасные весом сто и двести пятьдесят килограммов,- ответил Кузнецов.
– С ЗАБ-пятьдесят можно согласиться, а с ФАБ-сто и даже двести пятьдесят согласиться нельзя. На военные объекты Берлина нам надо сбрасывать бомбы самого крупного калибра,- продолжал Сталин,- ФАБ-пятьсот и ФАБ-тысяча! Конструктивные особенности дальних бомбардировщиков позволяют брать такой груз.
Нарком был удивлен осведомленностью Верховного Главнокомандующего о тактико-технических данных дальнего бомбардировщика. Скосил глаза на стол, увидел книжку с силуэтом ДБ-3 на обложке. Удивился еще больше: немецкие войска рвутся к Москве, Ленинграду, сейчас наступает очень сложное, можно сказать, даже критическое положение. Все, все должно быть направлено на то, чтобы остановить врага. И в такой ответственный момент Верховный Главнокомандующий находит еще время, чтобы знакомиться с конструктивными данными самолета ДБ-3.
Кузнецов, основываясь на расчетах командующего военно-воздушными силами ВМФ генерала Жаворонкова пояснил, что в сложившихся условиях брать по две ФАБ-500 или по одной ФАБ-1000 нельзя. Аэродром с грунтовой взлетно-посадочной полосой не приспособлен для взлета тяжелых машин. С таким грузом они не смогут лететь еще и потому, что из-за изношенности моторов мощность их упала, а ведь летать приходится на предельную дальность и на высоте, близкой к потолку, маршрут проходит над морем, да еще ночью, часто при плохих метеоусловиях. К тому же Берлин опоясан двумя линиями противовоздушной обороны, советские самолеты встречают ночные истребители, зенитные батареи, прожекторы, аэростаты заграждения. Им приходится много маневрировать, а с такой нагрузкой это почти невозможно.
Сталин молча, с вниманием слушал наркома ВМФ.
– С ФАБ-тысяча наши самолеты могут не долететь до Берлина,- подытожил Кузнецов.
– Вы меня не убедили, товарищ Кузнецов,- сказал Верховный Главнокомандующий.- Я посоветуюсь со специалистами...
Вернувшись к себе, Кузнецов потребовал у начальника штаба военно-воздушных сил ВМФ расчеты Жаворонкова. Проверил их еще раз. Выходило, что действительно брать на внешнюю подвеску по две ФАБ-500 или одну ФАБ-1000 недопустимо. Может произойти авария. Все вроде рассчитано правильно. Он так и говорил Верховному Главнокомандующему, а вот убедить его не смог. Значит, Сталин чувствовал какое-то уязвимое место в расчетах. Прямо он этого не сказал, решив посоветоваться со специалистами.
Кузнецов вызвал начальника оперативного управления Главного морского штаба контр-адмирала Алафузова, рассказал ему о своей нелицеприятной беседе с Верховным Главнокомандующим.
– Вы параллельно со штабом ВВС занимались разработкой операции по бомбардировке Берлина, Владимир Антонович. Может быть, штабом ВВС и вашим оперативным управлением все же допущены какие-то просчеты?
– спросил Кузнецов.
– Нет, Николай Герасимович, расчеты штаба ВВС и оперативного управления точны,- ответил Алафузов.- Я гарантирую. Лично сам проверял. Все верно. И практика первых четырех налетов на Берлин подтвердила это.
Кузнецов задумался, взглянул на разложенные перед ним бумаги с расчетами "Операции Б", принесенными начальником штаба ВВС.
– Я тоже еще раз проверил расчеты,- произнес он.- И отчеты генерала Жаворонкова. Да, все верно. Главное, подтверждается практикой! Я и говорил об этом Верховному. А вот убедить не смог. Он мне так и сказал: "Вы не убедили меня, товарищ Кузнецов"...
Алафузов сочувственно склонил голову, понимая удрученное состояние наркома ВМФ.
– Можно понять товарища Сталина, его стремление как можно ощутимей нанести урон столице фашистской Германии,- не спеша заговорил он.- А для этого, естественно, следует применять при бомбардировке
авиабомбы крупного калибра. И я за это! И вы, как нарком, и командующий морской авиацией генерал Жаворонков. Но возможностей нет, надлежащих условий. С тысячекилограммовой авиабомбой на внешней подвеске наши бомбардировщики не дотянут до Берлина. Опасаюсь, они с грунтовой взлетной полосы даже не поднимутся в воздух.
– Все это мной уже было доложено Верховному!
– Попробуйте доложить еще раз. Убедить товарища Сталина. Настаивайте на своем. Или...
Кузнецов насторожился, спросил:
– Что вы имеете в виду?
– Принять слова товарища Сталина к исполнению и отдать приказ генерал-лейтенанту авиации Жаворонкову брать на Берлин только авиабомбы крупного калибра!
– высказался Алафузов.
– И погубить еще несколько десятков экипажей?
– повысил голос обычно спокойный нарком.- Морских летчиков и так погибло слишком много. А война фактически еще только начинается. С кем мы намереваемся бить немцев на море?
Алафузов тяжко вздохнул:
– Тогда... тогда, Николай Герасимович, надо стоять на своем. Должен же вас понять товарищ Сталин!
– А если не поймет?
Алафузов не ответил, в недоумении развел руки в стороны. Да и что отвечать, что советовать наркому ВМФ, когда он все лучше знает сам. Конечно, тяжело ему будет объясняться в Ставке. И ведь не с кем-либо, а с самим товарищем Сталиным! Не хотел бы он сейчас быть на месте наркома.
Кузнецов собрал разбросанные на столе листы с расчетами "Операции Б" штаба ВВС и положил в папку. Обнадеживающе поглядел на явно расстроенного начальника оперативного управления Главного морского штаба, в раздумье произнес:
– Есть еще у меня надежда на авиационных специалистов, хоть и небольшая. Верховный обещал посоветоваться с ними...
– Надежда на авиаспециалистов?
– сухо засмеялся Алафузов и даже привстал со стула.- Да что вы, Николай Герасимович? Авиаспециалисты скажут то, что нужно товарищу Сталину,
– Вы так думаете?
– Уверен!..
В Ставку нарком ВМФ был вызван на следующий же день. Кузнецов решил стоять на своем, к какому бы решению не пришли консультанты-специалисты. Расчеты штаба военно-воздушных сил флота и оперативного управления Главного морского штаба уже подтвердились практикой четырех налетов на Берлин, с этим нельзя не считаться,