Операция 'Б'
Шрифт:
Военком Оганезов собрал штурманов.
– Я хотел передать вам боевой привет от ваших английских коллег,- сказал он, показывая на листок с машинописным текстом.- Штурманы английских бомбардировщиков удивляются, как это вы с первого захода определяете цели? Или летаете только в ясную погоду?!
Штурманы засмеялись, догадываясь, что неспроста батальонный комиссар затеял этот разговор.
– Выходит, и у них метеобоги не щедры на погоду,- пошутил лейтенант Швецов.
– Об этом в сообщении ничего не сказано,- ответил Оганезов.
– Что же сказано? Не терзайте наши души, товарищ батальонный комиссар,- не выдержал Хохлов.
Оганезов улыбнулся.
– Да просят раскрыть секрет, как точно выходить на цель при плохой погоде.
– Секрет один: фашистов надо бить в любую погоду, пока не уйдут с нашей земли!
– сказал Хохлов.
Оганезов опять улыбнулся.
– Так я им от вашего имени и отпишу.
– Что у англичан-то произошло, товарищ батальонный комиссар?
– нетерпеливо спросил Швецов.
– В последнем налете на Берлин им слишком долго пришлось отыскивать цели,ответил Оганезов.- Из-за плохой видимости. Вот,- он показал на лист,официальное сообщение...
"Лондон. 13 августа (ТАСС). Английское министерство информации опубликовало подробности вчерашнего ночного налета английских самолетов на германские города Берлин, Киль, Оснабрюк, Дуйсбург, Кельн, Ганновер и Эссен. Как указывает министерство, в связи с крайне неблагоприятной погодой - сильная облачность - самолетам над Берлином пришлось в течение долгого времени искать объекты.
Эскадрильи английских самолетов "Веллингтон", "Манчестер", "Стирлиг" и "Галифакс" в течение двух часов бомбардировали Берлин. Возникшие пожары были видны на далеком расстоянии..."
– У нас нет времени на отыскивание целей,- сказал Хохлов.- А то обратно не успеешь вернуться.
– На пределе работаем, не то что англичане. Ошибаться некогда,- подтвердил лейтенант Шевченко.
Оганезов согласно кивнул.
– Значит, дождик вам тоже по плечу,- показал он на окно, по стеклам которого стекали извилистые струйки воды.- Никакая погода не сможет помешать балтийским летчикам выполнить боевое задание Родины!
Военком остался доволен беседой. От штурманов он уходил в полной уверенности, что те доведут сегодня свои машины до Берлина.
В полдень дождь прекратился. К вечеру в редеющих облаках даже появились бирюзовые окна, через которые солнечные лучи падали на мокрое поле аэродрома, зажигая огоньки в капельках воды на траве.
К назначенному времени рулежные дорожки были очищены от грязи, а топкие места завалены каменистым грунтом. Хоть и с трудом, но "букашки" все же вырулили на аэродром. Самолеты быстро дозаправили горючим, подвесили авиабомбы. Шесть ДБ-3 взяли на внешнюю подвеску по одной пятисотке и по три ЗАБ-100 в бомболюки.
Штурман флагманского дальнего бомбардировщика капитан Хохлов к новой цели отнесся, к радости Преображенского, вполне спокойно, как к обычному делу. Его удивило лишь, что в данном районе Берлина, прилегающем к парку Тиргартен, никаких особо важных военных объектов нет. Но так было до войны. А сейчас в парке немцы, возможно, что-то и соорудили, о чем стало известно руководству "Операции Б". В общем, начальству сверху виднее. А он, штурман, дело свое сделает, постарается выполнить просьбу полковника Преображенского и с максимальной точностью вывести "букашку" на заданную цель.
– А ключ твой нам поможет!
– заулыбался Преображенский.
Хохлов насторожился.
– Какой ключ?!
– Ну, ну, не притворяйся, Петр Ильич. Ключ-талисман. Знают же все...
Хохлов растерянно оглянулся, точно боялся, что их подслушивают. Оказывается, о его гаечном ключе-талисмане всем известно? А он думал, что это лишь его строжайшая тайна. Кто же разболтал? Не иначе как техник самолета старшина Колесниченко.
С чувством охватившей тревоги взобрался он в свою штурманскую кабину, взял полетную сумку, вытащил карты, заглянул внутрь. Гаечного ключа на месте не было. Хохлову стало нестерпимо жарко, точно его быстро опускали в кипяток. По лицу потекли струйки пота, застилая глаза. Ключ, его волшебный ключ-талисман пропал. Кто-то нарочно выбросил его из полетной сумки. А он ведь теперь считает его счастливым, приносящим успех. Почему-то убежденно верил, и с каждым разом все больше и больше, что с ключом он обязательно вернется из налета на Берлин. И вдруг талисман пропал...
Хохлов высунул голову в астролюк, увидел техника самолета и, еле сдерживая свой гнев, закричал:
– Старшина Колесниченко!
– Здесь, товарищ капитан!
– Куда вы дели мой ключ?
– Какой ключ, товарищ капитан?
– не понял вначале Колесниченко.
– Самый обыкновенный! Гаечный. Семнадцать на девять...
– Не до поисков ключа сейчас,- вмешался в разговор Преображенский.- На старт выруливать пора. Время! Видишь, сигналят нам?
– показал он на стоящего у взлетной полосы капитана Комарова, размахивающего красными флажками.
– Без ключа не полечу!
– категорически заявил Хохлов.
– Что-о?!
– опешил Преображенский. Вначале он случай с гаечным ключом посчитал было за шутку, а штурман, оказывается, все принял всерьез.
– Не полечу, товарищ полковник! Что хотите делайте. Хоть отстраняйте от полета,- упрямо стоял на своем Хохлов.- Старшина Колесниченко, вы лазили в мою полетную сумку?
Колесниченко порылся в деревянном ящичке с инструментами, стоящем поодаль, достал гаечный ключ и показал штурману.
– Этот что ли, товарищ капитан?
Хохлов юркнул в кабину, открыл нижний люк, схватил из рук техника самолета протянутый гаечный ключ. От сердца сразу отлегло, захотелось смеяться и петь от радости. Он, он, этот ключ, его счастливый талисман!
На старшину Колесниченко на всякий случай сердито прикрикнул:
– Больше у меня не трогать его, старшина!
– Добро, товарищ капитан. Я же не знал, что без него "букашка" не в состоянии подняться в воздух!
– рассмеялся он.
– Можем выруливать на старт, товарищ командир!- передал успокоившийся штурман.