Операция «Остров Крым»
Шрифт:
– Но то, что советские сконцентрировали свыше тысячи самолетов в прибрежной полосе, – правда, – заметил капитан первого ранга Берингер.
– Они регулярно перебрасывают туда дополнительные самолеты, – заспорил начштаба авиации Клембовский, принявший командование ВВС. – Это вовсе не значит, что они собираются нас бомбить. Но рано или поздно начнут… Если мы не вступим в переговоры и не внесем ясность в ситуацию.
Шевардин обратился к Воронову:
– Какие сведения вы получили от капитана Резуна?
– Довольно скудные. То есть он сообщил массу интересного, но по этому вопросу… Он не знает, какие планы Полковник и неизвестный нам контакт из КГБ строили на случай успеха первой части. В сейфах и компьютере Полковника тоже ничего не найдено.
– Даже среди засекреченных данных?
– Наши специалисты взломали все его файлы. Ничего нет. Он, по-видимому, все держал в голове.
Тишина, как черное сукно, развернулась над столом.
– Этого не может быть! – нарушил молчание Кронин. – Он же должен был предполагать свой арест. Он должен был кому-то что-то оставить!
– Возможно, главкому ВВС. Но он погиб…
– Верещагин, – напомнил Кронин.
– Он говорит то же самое. Утверждает, что планов Полковника не знает.
– Он лжет, – резко и безапелляционно заявил Волынский-Басманов. – Планы на случай успеха провокации должны существовать. Иначе какой в провокации смысл?
– Я мог бы пригласить его сюда, если вы не возражаете, – предложил Воронов.
– Пригласите. – Адамс поморщился, потер виски. Незаметно отъехал в кресле назад, чтобы расширить обзор: пронаблюдать за реакцией коллег на своего подчиненного.
…Верещагин вошел под конвоем двух караульных казаков, в новенькой полевой форме без знаков различия. Джокер, который превращает ничего не значащий набор карт в ослепительный флеш-рояль. Легенда.
– Без козыряний и формальностей, капитан, – быстро сказал Басманов, хотя капитан и не собирался козырять ввиду отсутствия головного убора. – Садитесь. Вот протокол допроса. Под ним ваша подпись. Вы его читали?
– Да, сэр. Я всегда читаю то, что подписываю.
– Вы ничего не имеете добавить?
– Никак нет, ваше высокоблагородие.
Кронин сжал переплетенные пальцы.
– Это моссадовцы сообщили вам время бомбардировки?
– Да.
– Мы получили подтверждение из… независимого источника, – Воронов что-то быстро набросал на обороте своей визитки и пустил по кругу. Последним в цепи оказался начштаба флота Берингер, который достал зажигалку и сжег визитку в пепельнице.
– Уж очень кстати он у вас появился, этот источник, – процедил Волынский-Басманов. – Вы его не выдумали?
Воронов не ответил.
– Почему именно в день вторжения? – поинтересовался Шевардин, повернувшись к Верещагину. Адамс заметил, что его интерес выглядел доброжелательным.
– Это ключевой момент плана «Айкидо». – Верещагин сидел так же, как в камере для допросов: опираясь локтями о стол, подавшись вперед… – Полковник предполагал, что именно в день вторжения части Советской армии будут в наибольшей степени деморализованы… небоеготовны… И застигнуть их врасплох смогут даже резервисты. Днем позже – они могли бы уже привести себя в порядок. И… часть наших регулярных войск могла быть уже вывезена.
– Как был передан «Красный пароль»? – спросил Кутасов.
– Полковник сумел сделать это по своим каналам в Москве. Но на случай, если бы ему это не удалось, у нас была кассета с записью… Мы передали бы ее из нашего телецентра. Но это – на самый крайний случай… Москва тоже была ключевым моментом плана «Айкидо», там должна уже начаться «охота на ведьм» в высших эшелонах КГБ.
– А вы не думали, что Полковник может оказаться лояльным агентом КГБ? – спросил Шевардин. – Что вся эта затея – провокация советских спецслужб? Что ее единственная цель – любыми способами развязать войну?
– Я… я это знаю, сэр.
Полковники ошарашенно переглянулись. Верещагин все с той же автоматической интонацией продолжал:
– Вся затея с интеграцией от начала – план советских спецслужб. Точнее, нескольких высокопоставленных сотрудников спецслужб, готовящих государственный переворот в СССР. Неудачное вторжение в Крым было нужно, чтобы подорвать авторитет армии и избавиться от армейской верхушки. Я решил – какая разница, кто и зачем дает нам шанс. Если мы сумеем его взять – мы сможем уже ни с кем не считаться.
– Однако… – протянул Кутасов.
– А если бы… вторжение оказалось удачным? – полюбопытствовал Берингер. Верещагин повернул к нему голову.
– Оно не могло оказаться удачным. Полковник должен был проследить за этим. Знаете, почему он назвал свой план «Айкидо»? Потому что принцип этого единоборства: позволь противнику идти туда, куда он хочет, делать то, что он хочет, и упасть там, где он хочет.
– То есть вы помогли нам упасть туда, куда хочет СССР?
– Нет, сэр. Я помог СССР упасть туда, куда хотел Полковник.
– Он сам вам это сказал?
– Я догадался.
– Итак, – Басманов подвел итог, – есть Полковник, который это все задумал. Есть вы и ваша группа. Есть неизвестные чины КГБ, якобы готовящие государственный переворот. Горстка людей, которые перевернули Крым вверх ногами. Если вы предлагаете нам в это поверить, то вы издеваетесь.
Верещагин не ответил.
– Капитан, возможно, вы давали какие-то обязательства, – рассудительно сказал командир Дроздовской дивизии Салтыков. – Настало время их нарушить. Поймите, СССР может позволить себе вести войну на истощение. Мы – нет. Если у Полковника были какие-то планы, нам самое время о них узнать. Ваших догадок недостаточно.