Операция «Тень»
Шрифт:
— Затем, чтобы вы знали — я враг большевистских порядков, строя.
— Вы же банкир, естественно… — Гейм пожал плечами.
— Да, я банкир, — Лайт не мог справиться с душившей его злостью, — и все же в основном вопросе я сегодня в одном лагере с русскими, с большевиками: новая война была бы безумием, всеобщей гибелью. Я думаю о человечестве, о судьбе нации, капитан Гейм.
— Да, конечно, — капитан пытался осмыслить переживания Лайта, понять, где же и в чем они с ним друзья, а где — враги.
Майкл не дал додумать: самолет с Гибсоном на борту заходил на посадку. Лайт торопливо вышел, Гейм остался со своими тревогами. Он отчетливо представлял себе, как где-то там, на неведомой ему пока Земле Бэтси инженер Норрис изо всех сил торопится выполнить планы Уильяма Прайса. Прайс безусловно отлично осведомлен о трудностях и опасностях, с которыми связана проблема овладения ближним космосом, но он не станет тратить ни времени, ни денег на проведение всякого рода экспериментов, будет спешить послать в небо свои космические корабли с людьми и ракетным оружием,
Гибсон появился только утром, усталый, побледневший.
— Извините, Стив, мы должны были спешить, — сказал он.
Писатель тяжело опустился в кресло.
— В нашем распоряжении мало времени, Стив Гейм, — заговорил он. — Вам надо уехать отсюда прежде, чем вас сможет увидеть кто-либо из гостей мистера Лайта, осторожность никогда не мешает.
Наступало раннее утро золотой осени. Свежий ветерок с равнины нес прохладу, шевелил занавески на окнах. Желто-зеленые травяные ковры устилали окрестные холмы, низкие, приветливые. Гейм заметил, что на лице писателя появилось больше морщин, а на голове седины. Он, наверное, основательно устал и от поездки сюда, и от бессонной ночи, проведенной в заботе и спорах.
Гейм передал Гибсону записку профессора Райта с координатами Земли Бэтси.
— Я так и думал, — ознакомившись с документом, заметил писатель и задумчиво откинулся на спинку кресла.
— Почему? — вырвалось у летчика.
— Стремление Уильяма Прайса завладеть ближним космосом и таким образом добиться господства над миром, точнее, над нами, обитателями Земли, представляет собой конденсированное выражение стремления наших стратегов из штабов, и ничего больше. Мы с вами знаем, что означало бы для всего человечества, если бы этим деятелям удалось осуществить их замыслы. Однако и это следует признать, у Прайса имеется существенное преимущество перед нашими официальными военными кругами — он не связан ответственностью, дисциплиной, не обязан давать кому-либо отчет в его делах и не беспокоится, что его частная неудача может как-то повлиять на его служебную карьеру. Я подозреваю: Прайс не один организовывает и финансирует опасные для мира затеи, полагаю — возглавляет сугубо законспирированный консорциум, в который входят и другие наши мультимиллионеры. Прайс и его друзья страшно спешат. Какое же решение в этих условиях должен был принять Прайс? Во-первых и прежде всего, — построить необходимые ему заводы и стартовые площадки в таком районе, который сам по себе давал бы какую-то гарантию относительной безопасности пилотам-космонавтам от действия проникающей радиации двух поясов активной радиации, окружающих нашу планету. Учеными установлено, что над районами земных полюсов, Северного и Южного, в поясах радиации имеются как бы окна, прорывы. Разве не естественно было бы предположить, что, стремясь сохранить свою «воинскую силу» на космических кораблях и в то же время не желая тратить время на изучение средств защиты космонавтов от радиации, Прайс выберет для своих целей именно район полюса?.. И конечно же не Южного, а Северного. Наш друг профессор Райт подтверждает справедливость моей догадки — Прайс приобрел территорию на севере американского континента, назвал ее в честь дочери Землей Бэтси и принялся за дело. Рано или поздно нам с вами придется вмешаться в развитие событий на этой «Земле», но, к сожалению, кроме замыслов Прайса и географических координат того места, где над осуществлением этих замыслов работает инженер Норрис, нам ничего не известно, у нас нет в данное время связи с Райтом… и Чармиан. Я много размышлял над создавшимся положением и пока не вижу иного выхода, кроме того, что на Землю Бэтси все-таки легче всего пробраться вам с вашим помощником Финчли. Мы еще взвесим все детали, но я хотел бы, чтобы вы уже теперь привыкли к мысли о будущем путешествии на Землю Бэтси. Подумайте об этом, возможно, вы придумаете что-нибудь удачное. После того как вы вернетесь к Прайсу с вашей переподготовки, я найду возможность уточнить с вами подробности визита к Райту и Чармиан. Кстати, куда вас направляют?
Гейм рассказал все, что знал со слов Коула.
— Операция «Элинт»… — протянул писатель. — Вы не знаете, что это такое?
Летчик ответил, что не имеет об этом ни малейшего представления, — на сей счет Коул держал язык за зубами.
— Смотрите, Гейм, не втянули бы они вас в какую-нибудь провокацию, — озабоченно заметил Гибсон. — Окинава может быть лишь одним из пунктов вашей довольно странной, на мой взгляд, переподготовки. Не забывайте о том, что наши вояки мечтают, и я хотел бы, чтобы это стало известно всем-всем, покорить Страну Советов и их друзей в Европе и Азии, истребить лучших людей многих неугодных им стран, превратить в рабов тех, кому будет оставлена жизнь.
— О том же мечтал Гитлер.
— Вас поражает совпадение стремлений гитлеровцев и наших вояк? Но ведь причина такого совпадения ясна — у тех и у других один и тот же или одинаковый по духу хозяин — только и всего. У Гитлера были геополитики и идеологи расовой «теории» — и у нас они есть, и резвятся вовсю, объявляют народы колониальных стран «примитивными», «неодаренными», неспособными управлять своей родиной, уверяют, что, мол, естественный отбор
— Враги — это, конечно, русские, — заметил Гейм.
— Главным образом, — подтвердил Гибсон. — Именно они с давних пор — объект вожделений наших прохвостов. Еще в конце прошлого века наш геополитик Гильпин предлагал захватить Сибирь и соорудить там «космополитическую железную дорогу», которая облегчила бы нам возможности хозяйничать на русской земле. А наш соотечественник Адамс на самом рубеже нынешнего столетия выступал с идеей создания блока англо-саксонских стран и их господства над всеми другими народами. Американцы, по его замыслу, должны были обосноваться на Филиппинах, захватить Китай, превратить Тихий океан во внутреннее американское море и стать хозяевами земного шара.
— Но ведь то, что предлагал когда-то Адамс и что значительно позже предложил фашист Киффер, претворяется в жизнь! — возбужденно произнес летчик. — Тихий океан…
— Однако мы поломали зубы и не отобрали у русских Сибирь, — усмехнулся писатель.
— И все же: Западная Германия, Испания… А Англия? Разве Киффер не оказался пророком! Ее поля и луга усыпаны нашими войсками, на ее полигонах и аэродромах проходят военное обучение гитлеровские убийцы, те самые, что еще не так давно топили англичан у Дюнкерка, бомбили Лондон… — взволнованно заговорил Гейм.
Гибсон легким движением руки остановил его.
— Фашист Киффер, конечно, не пророк, просто он отлично знает, что именно нужно его хозяевам, и выступает с публичным обоснованием их устремлений, только и всего. Киффер под грабеж и разбой подводит, так сказать, научную базу. Это же делали до него и другие американские геополитики. Для нас с вами, Гейм, сейчас важнее другое: наши деятели прекрасно отдают себе отчет в том, что при нынешней технике истребления новая война, тотальная, глобальная и еще черт их знает какая, была бы чистейшим безумием, и все же они то и дело утрачивают здравый смысл, кричат о каком-то нашем «праве» первыми вероломно напасть на Советский Союз. — Гибсон поднял на собеседника задумчивый взор. — Рокфеллерам, Дюпонам и их прихвостням в Пентагоне до зарезу нужна война, и если опасно развязать мировую войну, они удовлетворятся пока полдюжиной малых войн — в Корее, Юго-Восточной Азии, в Африке, Латинской Америке, — они же привыкли зарабатывать на войне, наживать состояния. Рано или поздно жадность погубит их, но до тех пор, пока они мечтают о войне, все мы в страшной опасности. Что бы ни предлагали русские — наших вояк не устраивает: русские вооружаются — плохо, русские разоружаются — тоже плохо, тоже «вызов» нам. Наши джентльмены обнаглели, Гейм, до предела, их устроило бы лишь одно — если бы Советский Союз перестал существовать. А так как он не намерен пойти на это, то мы и собираемся в удобный для нас момент напасть на него, покорить, да, да — ни много ни мало — покорить, силой уничтожить его. Что бы мы ни говорили — цель остается прежней. Да мы и не скрываем наших намерений, публично кричим о них. Вы, конечно, помните специальный номер журнала «Кольерс»? Авторами статей в них выступили наши государственные деятели, сотрудники госдепартамента, сенаторы, ученые, комментаторы. Сто тридцать страниц злобного антисоветского чревовещания и дата, когда мы завоюем Советский Союз: шестидесятый год. Пророчество врагов мира не оправдалось — риск слишком велик! Однако мы продолжаем готовиться к большой войне и пока что занимаемся провокациями и демагогией на весь мир. Кубинцы прогнали нашего лакея Батисту — мы попытались организовать интервенцию на Кубу. Народ Чили взял власть в свои руки — наши монополии организовали там террор, диверсии, саботаж и, наконец, контрреволюционный переворот.
Гибсон был взволнован. Он подошел к Гейму и протянул ему руку.
— Вам пора уезжать. Будет все же лучше, если никто даже из моих спутников не увидит вас здесь.
Гейм понимающе кивнул головой: ни борьбу против Прайса, ни положение банкира и генерала Гуго Лайта не следовало ставить под угрозу в результате какой-нибудь случайности.
— Подумайте о Земле Бэтси, — сказал Гибсон на прощание. — Ваша кандидатура все-таки самая лучшая.
Он мог бы и не напоминать об этом: мысль лично проникнуть на запретную территорию на Севере не давала теперь Гейму покоя; предложение Гибсона он сразу же принял как боевой приказ. К тому же там находилась — и, быть может, в опасности — Чармиан.