Оперативно-розыскная деятельность: совершенствование форм вхождения ее результатов в уголовный процесс
Шрифт:
В данном случае праву оперативного работника предоставить доказательства соответствует обязанность следователя принять материалы оперативно-розыскных мероприятий. Это не означает, что они должны автоматически приобщаться к делу, так как следователь должен провести определенные процессуальные действия. Такие материалы «могут стать доказательствами по уголовному делу только при условии, если лицо, уполномоченное на ведение предварительного следствия, или суд получат их путем проведения процессуальных действий» [177] .
177
Лупинская П.А. Основания и порядок принятия решений о недопустимости доказательств // Российская юстиция — 1994. — № 11 — С. 3–4.
Представляя предметы и документы, содержащие такую информацию, в том числе фото- и киноматериалы,
Чтобы убедиться, что фонограмма, видеозапись, фото- или киносъемка действительно отражают исследуемое событие, надо знать, когда произведены эти действия. Для этого, принимая от оперативного работника материалы, следователь должен располагать служебными документами, фиксирующими обстоятельства, при которых была получена информация, и отражать их со слов оперативного работника в протоколе представления доказательств. В последующем лицо, производившее звуко- или видеозапись, фото- или киносъемку, должно быть допрошено в качестве свидетеля. В противном случае полученные материалы не будут обладать свойством допустимости.
Ввод данных, полученных в ходе ОРД, в уголовный процесс целесообразно осуществлять путем их представления в порядке ст. 86 УПК РФ. Конкретные способы ввода оперативных данных зависят от вида полученной информации.
В литературе встречается мнение, что информацию, полученную оперативно-розыскным путем, следует делить на два вида: 1) «личную», которая может быть реализована в доказывании только путем получения показания от лица, располагающего ею; 2) «вещественную», которая может получить самостоятельное процессуальное значение, если представленным объектам можно придать процессуальную форму (например, вещественные доказательства) [178] .
178
См.: Бедняков Д.И. О реализации оперативно-розыскной информации в процессе доказывания и особенности ее оценки // Проблемы надежности доказывания в советском уголовном процессе — М, 1984. — С. 71.
В ходе получения таких предметов и документов рекомендуется привлечь незаинтересованных лиц (понятых). При этом составляются различные акты (наблюдения, пометки денег, документов люминофорами и т. д.). Участие незаинтересованных лиц повышает достоверность представленной информации и дает возможность в последующем допросить этих лиц в качестве свидетелей. Полученные материалы полностью отвечают требованиям ст. 84 УПК РФ и являются источниками доказательств — документами, так как обстоятельства, имеющие значение для дела, в них изложены и удостоверены гражданами и соответствующими должностными лицами. Полученные при этом предметы после их принятия и осмотра могут приобрести значение вещественных доказательств. Для передачи следователю негласно полученных предметов и документов оперативные работники составляют рапорт или справку. Процессуальный порядок принятия представленных доказательств должен зависеть от того, что представляется — вещь (в этом случае возможно участие понятых или специалистов) или документ (при этом достаточно отметки в материалах дела).
Составление рапортов оперативными работниками в случае представления негласно полученных предметов и документов является оптимальным способом введения названых объектов в уголовный процесс. Рапорт оперативного работника не исключает составления следователем протокола о принятии представленных предметов и документов (ст. 166 УПК РФ). Рапорт и сам предмет или документ будут представлять собой одно комплексное доказательство.
Предметы и документы могут быть получены также в ходе проведения гласных оперативно-розыскных мероприятий Чаще всего это происходит, когда преступления раскрываются с помощью оперативно-розыскных мероприятий до возбуждения уголовного дела. Такая необходимость возникает и при работе по возбужденным уголовным делам, если нет возможности получить предметы и документы процессуальным путем. В таких случаях оперативные работники составляют протоколы изъятия предметов и документов. Они оформляются, как правило, в присутствии двух свидетелей. Эти протоколы и сами вещественные объекты могут быть использованы в качестве доказательств после их представления в порядке ст. 86 УПК РФ. Приобщая их к делу, следователь может допросить лицо, составившее протокол, и свидетелей. Однако такие протоколы нельзя отождествлять с протоколами следственных и судебных действий. Их процессуальное положение различно. В то время как протоколы процессуальных действий сами по себе являются источником доказательств, протоколы, составленные в ходе оперативно-розыскных мероприятий, должны быть представлены следователю и приобщены им к делу. Результаты ОРД, зафиксированные в соответствующих протоколах, могут войти в уголовный процесс через такой вид доказательств, как «иные документы», при соблюдении свойственного ему процессуального режима формирования.
ФЗ об ОРД среди оперативно-розыскных мероприятий не предусматривает такого вида,
При раскрытии преступлений требуется сочетать гласные и негласные мероприятия. Процесс раскрытия многих сложных преступлений можно представить следующим образом: получение информации из негласного источника, осуществление комплекса негласных оперативно-розыскных мероприятий, в зависимости от полученных материалов и обстоятельств дела — либо гласные оперативно-розыскные мероприятия, либо следственные действия.
Схематично это можно представить следующим образом. Первоначальные данные, полученные из негласного источника, служат основанием для проведения дальнейшего комплекса оперативно-розыскных мероприятий, собранные в ходе них материалы служат основанием для возбуждения уголовного дела. Наконец, оперативные материалы приобщаются следователем к делу и используются в качестве доказательств следующим образом: изъятые предметы — в качестве вещественных доказательств; рапорта оперативных работников и протоколы обнаружения и изъятия — как документы; показания оперативных работников и свидетелей после их допроса — в качестве источника доказательств как свидетельские показания.
Конспиративное наблюдение часто осуществляется с целью сбора информации при обнаружении помещения, приспособленного организованной преступной группой для хранения предметов, полученных преступным путем. Результат такого оперативного мероприятия может использоваться в доказывании через свидетельские показания, как в приведенном выше примере. Оперативный работник, осуществляющий наблюдение, может быть допрошен в качестве свидетеля, содержание его показаний составляют сведения о фактах и обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, воспринятых им лично в условиях проведения данного мероприятия.
Аналогичным образом через свидетельские показания Е.А. Доля предлагает вводить в уголовный процесс сведения, полученные от лиц, привлеченных на конфиденциальной основе к оказанию содействия органам, осуществляющим ОРД. Эти сведения не могут войти в уголовный процесс в виде документов, исходящих от органов, осуществляющих ОРД. Однако предложение получать необходимые сведения путем допроса таких лиц в качестве свидетелей вряд ли приемлемо. Свое предложение Е.А. Доля основывает на том, что уголовно-процессуальный закон содержит гарантии сохранения в тайне сведений от этих лиц (например, проведение закрытого судебного заседания в соответствии со ст. 241 УПК РФ). «Поэтому трудно согласиться с точкой зрения, согласно которой от гражданина, оказывающего на негласной основе помощь органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, нельзя на допросе получить сведения о фактах, которые ему стали известны в результате указанного сотрудничества… В противном случае будет исключена сама возможность проверки и оценки показаний таких свидетелей, а следовательно, и возможность установления истины по уголовному делу, что недопустимо.» [179]
179
Доля Е.Л. Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности. — С. 43.
Однако такое утверждение спорно. Нельзя согласится и с мнением Е.В. Никитиной, которая предлагает раскрывать личность лица, сотрудничающего с органом, осуществляющим ОРД, в случае, «когда речь идет о сведениях, способных оказать кардинальное влияние на судьбу дела» [180] .
С практической точки зрения, допрос таких лиц в качестве свидетелей нецелесообразен по ряду причин. Во-первых, соглашаясь на сотрудничество с органами, осуществляющими ОРД, такие лица ставят условие сохранения в тайне этого факта, и вряд ли от них можно получить согласие на разглашение этих сведений. Во-вторых, разглашение данных о таком лице делает невозможным дальнейшее сотрудничество на конфиденциальной основе. В-третьих, разглашение сведений о таком лице может повлечь месть со стороны преступных структур. В то же время сохранение факта негласного сотрудничества в тайне не означает, что использовать информацию, которой обладает это лицо, для установления истины по уголовному делу невозможно. Эта информация может быть использована в качестве основания для проведения других оперативно-розыскных мероприятий, в результате которых будут получены данные, легализованные затем в качестве доказательств. По нашим данным, в Воронежском областном суде за три года (1998–2001) был всего один случай допроса конфидента в качестве свидетеля, но и он мало что добавил по существу вопроса.
180
Никитина Е.В. Указ. соч. — С. 19.