Оперативное вторжение
Шрифт:
Еще один важный момент отметил Кемаль. Если он лично спустится вниз, то при штурме «Альфы» и спецназа внутренних войск с центрального входа боевики автоматически потянутся за ним, понимая, что нужно уходить. Без командира отдавать свои жизни они не захотят. В данной экстремальной ситуации спецназовцы ГРУ подыгрывали Кемалю, который отходил не во время реального штурма, а предпринимал меры для предотвращения реальной же угрозы. В любом другом случае остальные боевики будут дезорганизованы.
Эти армейские спецназовцы похожи на омоновцев, пришел к неожиданному выводу
Кемаль знал, что ответить на недоуменные взгляды своих боевиков. Стоя у входа в шахту, он спросит: «Кто хочет наверх?»
Все пойдут вниз. Коммунистов среди боевиков не было.
Эти — уже израсходованный материал, ими только дыры латать. Им можно сказать, что выбор был сделан именно в их пользу. Что они смогут возразить после этого? Могут, конечно, позавидовать мертвым товарищам — тут дело свободного выбора.
Во время одной из встреч с Ахмедом Кемаль сказал, что спецслужбы рано или поздно установят личности боевиков, принимавших участие в захвате вокзала «Московский». Ахмед ответил:
— Скорее — рано.
44
Испания
Ахмед улыбнулся. Улыбка шла вразрез с мыслями и хищным прищуром чеченца. Со стороны казалось, он репетирует сразу две роли: в одной он вовсю подозревал, а в другой от души веселился.
Конечно, личности боевиков установят, вспомнил он беседу с Али Бароевым. «Но подумай, что это значит», — предложил он товарищу, чей позывной ему отчего-то не нравился. И сам же ответил:
— Это значит, что несколько десятков молодых чеченцев, проходящих службу в Российской армии, вынужденно пошли на крайние меры. Отдельно это мало что значит, но вместе с артистками народного танца, людьми более чем мирными, людьми от искусства, от национальной культуры, которые осознанно пошли на жертву... Надо ли продолжать?
Более сильного резонанса в мировом сообществе придумать было нельзя. Теперь против России выступят целые слои людей от культуры и искусства. Это противостояние продлится долго, оно будет всеобъемлющим — как изнутри России, так и извне.
Находясь в Испании, Ахмед радовался за родной Кавказ, который «стал превращаться в центр подготовки исламских террористов». (Разве мог он знать, что произойдет здесь 11 марта?) Французский судья Жан-Луи Брюгьер, который расследовал самые громкие дела, связанные с «исламским подпольем», сделал такое заявление. Брюгьер первым во Франции заговорил о «чеченском следе», о том, что исламисты, прошедшие «боевое крещение» на Северном Кавказе, перебрались во Францию и создали тут разветвленную сеть. Еще в прошлом году судья Брюгьер говорил: «Связи чеченцев с „Аль-Каидой“ существовали давно. И тогда мы открыли специальное досье, которое условно можно назвать „чеченский след“. По нашей информации, все больше исламских радикалов из Европы стремятся присоединиться к тем отрядам чеченских боевиков, которые связаны с „Аль-Каидой“. Некоторые из связанных с Чечней радикальных групп пытаются освоить новые технологии террора...»
Одну из таких технологий демонстрировала сейчас группа Али Кемаля-Бароева. А «серый кардинал», одетый в помятый коричневый пиджачок, осыпанный перхотью, был на пути в Мадрид. Там у Ахмеда было запланировано несколько встреч. В том числе и с представителями «Аль-Каиды». Но вначале он примет душ в гостиничном номере и выпьет с Мишель по бокалу шампанского.
45
Новоград
Чила рассредоточил своих бойцов так, как и предполагал генерал Кудряшов. Фактически они встречали боевиков, но пока еще не заблокировали им выход. Это произойдет позже, когда большая часть их окажется на нижнем этаже.
Рядом с Чилой — Слон, напротив — Гадкий Утенок и Лилипут. Пары бойцов разделяет широкий марш. Пока они видят друг друга, но по команде командира затаятся за стенами прохода. Это произойдет, когда будут услышаны шаги боевиков. Сигналом послужит автоматная очередь. Любая сгодится — боевики ли первыми откроют огонь, обнаружив засаду, сами ли спецназовцы, устремляясь вверх по лестнице и рассекая группу боевиков на две части. Вряд ли они все успеют спуститься. Невозможно представить, что террористы толпой попрут напрямик. Они, как и положено, сразу же разобьются на три потока: вперед и в стороны.
Хотя бы пару минут продержаться, надеялся Чила. Но как удержаться минуту, полминуты при шквальном огне из пары десятков автоматов?..
«Черт возьми!..» — качал головой командир группы. Пришла пора расплаты за допущенные ошибки. За самовольство? Наверное, и за это тоже.
А что там с политико-моральным состоянием? Полиморсос, как говорят моряки, в норме.
Боекомплект пополнился четырьмя гранатами, парой «тээмпэшек» и пистолетов, изъятых у Магомеда и Касима. Плюс граната с нервно-паралитическим газом. Рвануть бы ее сразу, надышаться как следует и переть напропалую нервным паралитиком.
Нервишки.
Колотит.
Две минуты...
Невозможно продержаться вчетвером.
Если бы Чила знал, что им нужно выстоять десять минут, даже больше, он бы не нашел этому определения.
Тактика сдерживания. Сейчас Чила понял, что никакой тактики нет, есть лишь простая до безобразия схема, в которую впаяны четыре резистора. Вместе они выдержат непосильное напряжение, но стоит только сгореть одному, и остальные полетят один за другим.
Нет, не надо думать об этом. Не надо смотреть на Гадкого Утенка, на Лилипута. Когда смотришь, приходит страшное чувство, словно запоминаешь взгляд. Навсегда.
«Парни, мы сами напортачили, самим же и отвечать». Дальше Чила должен сказать то, чего говорить был не вправе. Но он выкрутился. «Пацаны, жаль, нет времени уйти через шахту».
«Я вообще медленно бегаю», — пришел на помощь Утенок.
«А я вообще в шахту не пролезу», — сказал Слон.
И все посмотрели на Лилипута.
Детская передача закончилась, настала пора взрослых. Взрослые громко затопали, спускаясь по лестнице.
— Психическая атака, — нервно заметил Чила Слону. — Красиво идут! По местам, парни.