Ополченец
Шрифт:
* * *
«А не перегнул ли я, часом?» — подумал я, валяясь в постели.
Вернувшись на постоялый двор к Фёдору, я неплохо выспался, проснулся за час до обеда — внутренний будильник работал исправно. И теперь, зевая, оценивал свои перспективы.
Градоначальник, конечно, может шёпотом в рукав сказать: «Да пошёл он нахрен!» — и забить. В конце концов, я не единственный охотник, а остальные явно не такие требовательные. Да и текущие вопросы я как будто уже порешал. Вурдалака
Кстати, о рангах. После охоты я стал счастливым обладателем трёх родий. С теми семью, что уже были — десять. Это значит, могу спокойно апнуться до Воина-подмастерья. Новые замечательные возможности, среди которых — тот же Красный Петух. Полезнейшая вещь.
Ну и от Воина-подмастерья уже один шаг до Воина-мастера. А там — прощай, ученичество. Дальше разрывы между рангами уже будут покрываться не так быстро.
Взвесив всё, я мысленно кивнул и мысленно же отдал родиям приказ.
Опять внутри меня что-то перелилось из одного сосуда в другой, и руку начало жечь. Я поднял её, посмотрел на тыльную сторону. Кометы пришли в движение, начали лететь по какой-то им одним понятной орбите. Откуда-то вдруг появилась третья, присоединилась к ним.
Несколько секунд — и этот странный хоровод закончился. Кометы выстроились так, что если соединить звёзды прямыми линиями — получится равносторонний треугольник. Красота!
И тут в дверь постучали.
Я быстро натянул перчатку, сел на кровати и сунул ноги в сапоги.
— Кто там?
— Я! — сдавленно прошипел знакомый голос. — Тихо ты!
Сдвинув брови, я подошёл к двери. Открыл её и посмотрел сверху вниз на съёжившегося Захара. Тот немедленно шмыгнул в комнату и жестом показал, что дверь надо закрыть. Очень интересно. Ну, допустим, закрыл. Дальше что?
— Подставили тебя, Владимир! — прошептал Захар.
— Ну, начало-о-ось! — закатил я глаза.
Кому ж там так жить надоело?
Глава 17
Я спустился вниз, позёвывая, кивнул хозяину и спросил обеда с водкой. После ночной охоты хотелось хорошенько взбодриться, а потом уже и домой.
— Господин охотник! — послышался голос.
Я повернул голову и смерил равнодушным взглядом растрёпанного мужичонку лет тридцати. Он сидел за столом, но, увидев меня, попытался встать. Поспешил — ноги запутались в табуретке, а потом чуть не полетел кувырком стол. Наконец, с грохотом и сдавленной руганью мужичонка вырвался из капкана и сказал:
— Фух! Разрешите представиться: меня зовут Семён Прадед.
— Прадед? — переспросил я. — Погремуха, что ли?
— Как это вы изволите? — навострил уши Прадед.
— Ну, кличка?
— Никак нет. Фамилия такая.
— О как. Ну, до правнуков доживёшь — забавно будет.
— И то правда! — Прадед мелко и неприятно захихикал. — А я же
— Карета? — удивился я. — Надо же. Вроде ж даже не искал ещё. Федь. Ты, что ли, расстарался? — я посмотрел на трактирщика.
Фёдор выпучил глаза и помотал головой, показывая, что он не при делах. Я перевёл взгляд на Прадеда. Тот озадачился.
— Вы, видимо, забыть изволили… А вот, пожалуйте!
Хмыкнув, я пожаловал. Прошёл вслед за Прадедом к двери, вышел на улицу.
Перед трактиром стояла карета. Рядом курил трубку возница. Карета была — что надо, уж точно не хуже, чем у Катерины Матвеевны.
Я осмотрел карету, почесал в затылке. Спросил возницу:
— Тебе заплатили?
— Э-э-э… — подвис тот. — Нет пока, ваше благородие.
— А кто сказал сюда ехать?
Тут парень завис окончательно и уставился на Прадеда с немой просьбой о помощи. Прадед не подкачал.
— Господин охотник! Вы же, видимо, запамятовали, что сами просили сегодня у господина градоначальника карету…
— Что-о-о?! — возмутился я. — Карету? Просил? Я?! Я — охотник! Охотники не берут с людей платы за услуги!
— Но… Но… Но ведь, простите, это и не плата же! А — подарок, из уважения!
— Подарок? — сменил я гнев на милость. — Ну, то другое дело. Подарок — святое, отказываться грех. Передай господину градоначальнику большое спасибо.
Тут до Прадеда дошла светлая мысль, что задание он провалил. Да не просто провалил, а с музыкой. Должен был меня под статью подвести, а сам не только не подвёл, но ещё и «подарил» карету.
Прадед основательно взбледнул, на лбу выступили крупные капли пота.
— Вы… Простите, господин охотник, я оговорился. Не подарок, то есть. А вот ежели вы изволите купить…
— Хватит! — послышался грозный голос, и дверь кареты распахнулась.
Оттуда на землю шагнул, внезапно, Егор. А вслед за ним — пара городских стражников, едва сдерживающих смех.
Егору, однако, было не до смеха. Он навис над съёжившимся Прадедом и загрохотал на него, как Перун-громовержец:
— Поклёп на охотника возводить удумали?!
— Я же не знал, я не ведал, меня в заблуждение… — лепетал Прадед.
— Какое ещё «заблуждение»?! Карету зачем пригнали? Купить предложить? Это с каких же пор Абрамов в каретной мастерской торгашом подрабатывает?!
— Оговорился, оговорился я! — верещал Прадед. — Подарок! Исключительно подарок, вот вам крест и честное слово!
— А жалобу на охотника зачем подавали? Что за игры вы тут ведёте?!
Прадед был готов провалиться сквозь землю. Но тут откуда ни возьмись нарисовался сам Афанасий Афанасьевич Абрамов, градоначальник. Вылезая из собственной кареты, он сиял, как медный грош. И был настолько доволен собой, что становилось ясно: в ситуацию не врубается от слова совсем.
— Ну что, говорил я, а? — Афанасий погрозил мне пальцем. — Молодые… Учить их ещё и учить!
— Конфуз вышел, господин Абрамов! — весело подал голос один из стражников, сопровождавших Егора. — Господин охотник-то — ни сном ни духом ни про какую карету! Мы сами всё слышали.