Опричнина. От Ивана Грозного до Путина
Шрифт:
Эти преобразования давали свои результаты и во внешней политике: с середины XVII столетия Россия начала побеждать своих противников (как Польшу в 1653–1667 гг.) или как минимум сводить результаты войн вничью (со Швецией, которая к тому времени стала первоклассной военной державой, по мнению многих историков – лучшей в Европе, в 1656–1661 гг., или с Турцией в 1676–1681 гг.). А второй Крымский поход князя Голицына (1689 г.), который принято считать неудачным, привел к тому, что Россия перестала платить Крыму дань, а напротив Перекопа была построена русская крепость, что фактически означало блокаду ханства. Интересно, что после неудачного Прутского похода 1711 г. турки домогались не столько отдачи Азова, сколько срытия этой крепости.
Конечно, процесс шел медленно, а кое-что из «доопричных» времен так и не вернулось, особенно в экономике. Например, натуральный оброк в сельском хозяйстве, в первой половине XVI в. постепенно вытеснявшийся денежным, в XVII в. снова стал в порядке вещей [988] . Барщина, которую мы привыкли
988
Янов А. Л. Загадка николаевской России. С. 89.
989
Скрынников Р. Г. Иван Грозный. С. 373.
990
Кульпин Э. С. Момент сомнения // Евразийство: проблемы осмысления. Уфа, 2002. С. 142.
Однако крестьянин при первых Романовых не был бесправен и мог как постоять за себя сам, так и найти защиту у государства. Пример первого – крестьяне государственных земель под Арзамасом просто прогнали «дубьем» помещиков, которым государство хотело было передать эти земли; после того попытки не повторялись. Пример второго – царский указ 1669 г.: «… Стольника Григория Оболенского послать в тюрьму за то, что у него в воскресенье на дворе его люди и крестьяне работали черную работу» [991] .
991
Буровский А. М. Правда о Допетровской Руси. С. 33, 74.
Таким образом, и частновладельческие крестьяне были пусть неполноправными, но членами общества, имевшими какие-то, пусть меньшие, чем горожане, и намного меньшие, чем бояре и дворяне, но неотъемлемые права. Что же касается частной крестьянской собственности на землю, то для торжества ее необходимо было разложение общины, каковой процесс в XVII в. и начался, но именно что только начался [992] .
Петр I – Иван Грозный № 2?
992
См.: Буровский А. М. Рождение Российской Империи. С. 24–27.
Начнем с того, что на Романовых Петр не похож. А вот с Иваном Грозным сходство просматривается. Хотя бы в раннем развитии (в 13 лет Грозный был «сущий верзила», ростом с «совершенного (взрослого. – Д. В.) человека); [993] то же можно сказать и про Петра), в том числе половом, и редкостном разврате. Сходство прослеживается и в обширном, но бессистемном образовании, стой разницей, что у Петра оно было еще бессистемнее.
Юный Петр был не по годам развитым и живым мальчиком, все схватывавшим налету – священную историю (до конца жизни он цитировал на память обширные отрывки из Библии), русскую историю, языки (немецкий, голландский), корабельное, военное дело, географию (уже в шесть-семь лет он интересовался глобусом) [994] . Однако вместе с тем систематического образования он так и не получил. Его обширные знания были как бы «нахватаны по кускам», и в то же время перерыв в его обучении грамоте (с 8 до 15 лет) привел к тому, что до 16 лет Петр не знал, как отделить одно слово от другого, а писал три-четыре слова вместе, с беспрестанными ошибками, описками и недописками [995] . По-немецки и по-голландски он писал тоже с ошибками.
993
Сб. РИО. т. 59. СПб, 1892. С. 228.
994
Масси Р. К. Петр Великий. T. 1. Смоленск, 1996. С. 49–50.
995
Костомаров Н. И. Указ. соч. Т. 2. С. 260–261.
А «братство иноков» из опричников, которые набивали шишки на лбу земными поклонами, а потом шли пьянствовать, развратничать и превращать живых людей в куски кровавого мяса, – намного ли это меньшее кощунство, чем «Всешутейший и Всепьянейший собор»? Да и репрессии против духовенства не маленькие были что у того, что у другого. Как и Петр, Иван Грозный заставлял проштрафившихся или не вызывавших доверия бояр выпивать огромные кубки вина (у Петра это называлось «кубок Большого Орла»); пришлось хлебнуть этой чаши и Поссевино [996] .
996
Скрынников Р. Г. Иван Грозный. С. 353.
Интересно при этом, что дети Петра, что Алексей, что Елизавета (при всей разнице между ними и притом что матери у них были разные) пошли в романовскую породу. Елизавета так вообще вылитый Алексей Михайлович, внешностью и характером. А вот Анна Ивановна на отца была не похожа, а как раз на Петра I, приходившегося ей дядей, – в том числе и «темной кожей», но главное – характером и правлением.
Ну, вот хотя бы такая параллель: выше я писал о словах Ивана Грозного из серии «все русские – воры и потенциальные изменники». А вот Петр: «С другими европейскими народами можно достигать идеи человеколюбивым способом, а с русскими не так… Я имею дело не с людьми, а с животными, которых хочу переделать в людей» [997] . В общем, хороший резон покопаться в «грязном белье» Грозного и Петра и выяснить, кто на самом деле чей отец, сын, внук и т. д. Вот хотя бы такая «рабочая гипотеза»: «Тушинский вор» – это настоящий царевич Дмитрий (есть такая точка зрения), соответственно их с Мариной Мнишек сын («воренок») – родной внук Ивана Грозного. «Воренка» на самом деле не казнили, подменив в последний момент другим мальчиком, а отдали на воспитание в дворянскую семью. Он вырос, женился, а его сын служил при дворе в последние годы царствования Алексея Михайловича, став фаворитом царицы Натальи Кирилловны и настоящим отцом Петра. Ну, и гены ему передал соответствующие…
997
Костомаров Н. И. Указ. соч. T. 2. С. 278.
Крепостное право. Ну, это все если и не несерьезно, то, по крайней мере, заслуживает отдельного тщательного анализа; но посмотрим на практические дела обоих. Что касается крепостного права, то начало ему положил, как мы видели, еще Иван Грозный отменой Юрьева дня, что было логичным продолжением всей его политики: естественно, что ограбляемые и разоряемые временщиками-помещиками крестьяне всеми правдами и неправдами стремились уйти из поместий в сохранившиеся боярские вотчины; естественно былой правительству этот процесс если не остановить, то хотя бы затормозить. А завершил превращение крестьян в крепостных Алексей Михайлович, когда Соборное уложение отменило срок розыска беглого крестьянина («урочные лета»), и розыск стал бессрочным. Об этой дате говорилось в начале книги, когда я цитировал Р. Пайпса: мол, только в середине XVII в. власть смогла заставить и служилый класс, и простолюдинов сидеть на месте.
Однако крепостное право в той форме, в какой мы привыкли его представлять, когда крестьянин не был даже субъектом права и не платил за себя подати, за него это делал помещик, за что получал над ним неограниченную власть с правом продавать, в том числе разлучая семьи, сдавать по своему произволу в рекруты, дарить, проигрывать в карты, менять на борзых собак и т. д. – так вот, такое крепостное право возникло только при Петре I. Собственно, с этого момента статус русского крепостного был больше похож не на статус крепостного в странах Центральной и Восточной Европы (где примерно тогда же, когда и в России – с XV–XVI по XVIII–XIX вв. – утвердилось «второе издание крепостничества»), но на статус античного раба или темнокожего невольника Нового Света в Новое время.
Тогда же на 200 лет – до самых Столыпинских реформ – была искусственно законсервирована община, поскольку и барину, и чиновнику легче было иметь дело с общинным крестьянином, чем с индивидуальным [998] . Впрочем, и К. Валишевский пишет, что «русская община происходит не от доисторического патриархального коммунизма, а явилась результатом круговой поруки, чуждой свободным крестьянам до XVI века и навязанной потом сельским общинам крепостным правом для правильного поступления с них налогов» [999] . Если это так, то, надо думать, именно эта навязанная опричниками община и стала разлагаться при первых Романовых, а там, где оставалась, превращалась в институт самоуправления. Так, А. М. Буровский цитирует указ боярина Б. И. Морозова управляющему одной из своих вотчин: «Судити приказчику, а с ним быть в суде священнику да крестьянам пятмя или шестмя добрым и середним» (орфография оригинала. – Д. В.)… «судити приказчику с старостою и целовальники и с выборными крестьяны… велеть… выбрать/для этого/10 человек крестьян добрых и разумных и правдивых». Чем это не суд присяжных, спрашивает Буровский [1000] .
998
Буровский А. М. Рождение Российской Империи. С. 24–27.
999
Валишевский К. Иван Грозный. С. 57.
1000
Буровский А. М. Рождение Российской Империи. С. 24–27.