Опыты литературной инженерии. Книга 1
Шрифт:
– Да вы что, уважаемый, – возмутился мой друг. – Какое воровство? Какая охраняемая территория? Да, когда-то охраняемая, а теперь, сами посмотрите … Тут я когда-то оставил флюорит, теперь вот заехал за ним.
– Что оставили? – полюбопытствовал лейтенант. – И когда? Когда территория была охраняемой? Значит, воруем? Поехали в отделение, там все объясните, напишите, а начальство примет решение, задерживать вас или не задерживать.
– Что значит – «задерживать»? – возмутился друг моего друга. – Вы же взрослый человек и должны разбираться в обстановке. С чего это вы решили, что мы что-то воруем?
– У нас
– Вот гадюка! – не сдержался мой друг. – Хотите посмотреть, что мы положили в багажник? Пожалуйста, сами оцените «масштаб преступления».
Лейтенант охотно подошел к «тойоте» и заглянул в багажник.
– Это что у вас?
– Флюорит.
– А зачем под тряпкой и тачкой прячете?
– Ничего мы не прячем. Он же хрупкий, чтоб не побился, укутали вот. А тачкой прикрыли – куда же ее девать, тачку эту?
– А что делают из этого вашего… флю…?
– Да ничего. Его добавляли как флюс во время плавки стали. Для снижения температуры расплава. Теперь сталь не плавят, вот он никому и не нужен. Хотите, пройдем по той площадке, там его осколков тонны валяются!
– А вам он зачем?
– Я камни собираю, – вышел из-за спины моего друга его друг. – У меня коллекция. Сейчас дам адрес, приезжайте, полюбуйтесь.
– И все ворованное? – продолжил гнуть свое лейтенант.
– Господь с вами! – возмутился друг моего друга. – Что своими руками добытое, что приобретенное.
– Где приобретенное? С рук?
– Да что вы, – вмешался мой друг, – в Москве и в других городах сотни магазинов, где продают камни для любителей.
– Так вы, значит, любители?
– Конечно. А то с чего бы мы возили камни в багажнике?
Лейтенант слегка замялся и на глазах начал терять прежнюю уверенность и суровость.
– Похоже, охранница выпивши была, – в раздумье произнес он. – Ее тоже понять можно. На службе ведь.
– Пить на службе совсем не хорошо, – со значением сказал мой друг, поджав профессорскую бородку, – Вот после службы – милое дело! У нас тут на аварийный случай малость припасено огненной водицы. Называется «Посольская». Точно знаю, что никакого вреда, кроме пользы, организму не приносит. Испытанное противогриппозное средство. Лучше всякой прививки. Особенно с солью и перцем. Мы ведь сейчас устремимся домой, в тепло. А вам на службе такой боезапас может пригодиться. Возьмите, пожалуйста, для сезонной профилактики. Сейчас самое время. Вон, ваш напарник за рулем совсем скис. Что, печка в уазике не греет?
– Да еще с лета не работает. У нас это обычное дело. Говори не говори, а пока сами не починим за свои деньги, черта лысого кто из начальства пошевелится!
– Хорошего окончания дежурства, мужики! До свидания!
Уазик без мигающих огней и сирены попрыгал по колее в направлении асфальта. За ним, мягко переваливаясь на кочках и расплескивая мутные лужи, покатилась вольная «тойота» с флюоритом и тачкой в багажнике.
Великий охотник
– Я добрался сюда, не считая погоды! В такую погоду даже собаки не летают. То есть хозяйские собаки. Я вам хочу сказать, что это не погода, а дрянь! И ни один хозяин, собака его дери, носа на улицу не покажет! Даже если погода!
Он сидел на краю вьючного ящика, изображавшего
Несколько несвязная речь после двух стаканов водки все же донесла до слушателей суть заявления, не расплескав его по дороге: новый геолог прибыл сюда не для работы, а исключительно с целью добыть медведя. Как позже стало известно, в школе и в институте у него была занятная кличка непонятного происхождения – Арчибальд Австрийский. В первозданном виде он был Виктор Авдотьин.
Этот самый Арчибальд, вернее, Виктор, привез с собой в экспедицию совершенно ужасное орудие убийства, упрятанное в жесткий кожаный кейс, наподобие скрипичного футляра. На красном бархате прикрытое тряпочкой того же материала и цвета красовалось вороненое чудовище смертоносного калибра. Камуфлированный пластмассовый приклад демонстрировал устойчивость против температурной деформации. Особый оптический прицел с переменным фокусным расстоянием позволял разглядеть и пристрелить блоху с полукилометровой дистанции. Но, по словам Арчибальда, главным достоинством чудо-мушкета была необычайная чувствительность спускового механизма.
– Это дело называется «шнеллерный спуск», – поучал геологов Арчибальд, любовно поглаживая приклад особой шершавости. – Стоит медведю хоть на секунду появиться на шпеньке прицела, я делаю микродвижение кончиком пальца, и медведю трындец! Короче говоря, каюк! Учитывая, что перед этим я замерил скорость ветра вот таким американским компьютерным анемометром, просчитал поправки на влажность и рельеф, задержал дыхание и выстрелил точно в паузе между двумя ударами сердца.
Прошло около недели. Медвежьи следы часто встречались в долинах рек, что не давало угаснуть охотничьему темпераменту псевдогеолога. Настоящие геологи ходили в дальние маршруты и усердно таскали тяжеленные рюкзаки, набитые образцами. А господин Авдотьин не носил ничего, кроме своего ремингтона, лазерного бинокля-дальномера, компьютерного анемометра и увесистого бутерброда, завернутого в полный разворот «Аргументов и фактов». Это начало раздражать сначала рядовых землепроходцев, а потом и начальника партии.
– Виктор, хм, Николаевич, – как-то вечером пробурчал начальник, не отрывая глаз от окуляров бинокулярного микроскопа, – у нас остаются не покрытыми два полигона… Как раз те, что поручены вам… Медведь-медведем, но через месяц конец полевого сезона, и мне придется отчитываться за работу партии…
Арчибальд и ухом не повел. Он только что тщательно оросил тяжелые вороненые железки специальным аэрозольным составом, на баллончике с которым стояла надпись: «Баллистол». И теперь был по уши занят пропихиванием шомпола в ствол винтовки.
Молодые геологи глухо зароптали:
– На черта нам медведь? Слава богу, тушенки пока хватает! А левый борт притока речки Шугор до сих пор не описан! Там рудные вкрапления… Нам одним, что ли, горбатиться и каменюки таскать? Дайте, Марлен Вильевич, Арчибальду коллектора, раз он со своей фузеей расстаться не может! У нас же планшет не стыкуется!
– Завтра, Виктор Николаевич, извольте на Шугор, – сменил тон начальник, – на левый берег притока! Уточните, пожалуйста, маршрут и, если можно, оставьте ружье хотя бы на день в лагере.