Опыты литературной инженерии. Книга 1
Шрифт:
Из раскрытого на полу чемоданчика ремесленника они добыли знакомую чугунную плиту и ручную дрель с заранее вставленным сверлом. По месту засверлили четыре отверстия и присобачили ржавое украшение к дверям четырьмя нестандартными шурупами. После чего рассверлили головки шурупов этой же дрелью, но только сверлом большего диаметра, чтобы их невозможно было открутить не то что отверткой, а даже вырубить зубилом. Главная соль задумки заключалась в том, что плита была прикручена к двери не ровно. И не вызывающе криво. А именно с тем дьявольски просчитанным перекосом, который раздражает и вызывает желание этот перекос немедленно поправить! Но не тут-то было!
Покидая гостеприимную лестничную площадку, мстители, довольные проделанной работой, отошли на некоторое расстояние от двери,
Как воспроизводилась месть на месте применения, перешедшая в семейную фазу, можно было только догадываться. Но воображение рисовало вполне предсказуемые картины. Вернулись домой временно отсутствующие маманя и сестра ЖП. Увидели табличку и, конечно, огорчились. Пришел из школы виновник торжества, объяснился с маманей, попытался собственноручно оторвать табличку, но только нанес некоторые видимые повреждения до того роскошной двери. Приехал на служебной машине партийный босс. Обнаружил, что он уже не тот, кого знали по фамилии городская и даже областная пресса, а достопочтенный Карл Краузе из Лейпцига, да еще и 1898 года рождения, да еще и с перекосом. Скорее всего, обнаружив неожиданное украшение на драгоценной двери, ни секунды не усомнился в определении адресата и впал в сущее бешенство. А так как он не был бы шишкой и перцем, если бы не был скор на расправу, то великовозрастному ЖП досталось по полной программе и попутно сочувствующей мамаше тоже! О результатах первого удара мстителей стало известно из доклада осведомителей, специально посланных на место происшествия. На финише процесса чугунную доску оторвали с помощью гвоздодера, изрядно изуродовав дверь. Дверь оказалась навсегда варварски изувечена. Сам же ЖП вежливо отказывался садиться на уроках, объясняя свой отказ травмой неизвестного происхождения. Так продолжалось четыре дня. Как только ЖП снова обрел способность сидеть, было объявлено о начале второго этапа операции – «Злой Дух».
Второй акт «мерлезонского балета» обещал быть не столь впечатляющим, но тоже достаточно дерзким. Для проведения мероприятия пришлось снова выследить гарантированное отсутствие живых душ в квартире ЖП и вновь прибыть туда со слесарным инструментом. Недаром с французского «мерлезонский балет» переводится как «охота на дроздов». На этот раз они ограничились тем, что вколотили в заранее просверленное отверстие над дверью дрозда-ЖП тот самый ржавый крюк со свалки, против которого бессилен любой гвоздодер. Возвращаясь, комитетчики, не обделенные инженерной смекалкой, развинтили привод доводчика двери и сделали вражеский подъезд на какое-то время беззащитным. При общем огорчении и нежелании пострадавших смотреть на собственную дверь акция прошла никем не замеченной.
За полчаса до запирания парадного оперативная группа мстителей уже сидела в подвале и деловито готовилась к рейду по тылам противника. Отодвинули тяжелую крышку люка и на веревке спустили в быстрые струи мятую-перемятую флягу. О том, как именно происходил процесс наполнения фляги, умолчим из гуманитарных соображений.
Кряхтя от натуги, подняли тяжелый груз на поверхность, икая и обливаясь слезами от невозможной вони продуктов жизнедеятельности Шевченковского района города Львова, заполнивших флягу до краев. Пришлось даже скрепя сердце малость отлить обратно в люк. Руководитель подпольной, в буквальном смысле, тройки посетовал, что при подготовке операции были допущены недочеты: никто не озаботился противогазами. Хотя резиновые перчатки были у всех.
Ровно в двадцать три часа местного времени все огни в квартире, находящейся под наблюдением, погасли. Условный стук снаружи в подвальное окно оповестил об этом мстителей. Еще через двадцать контрольных минут началось восхождение. Двое, сдержанно пыхтя, тащили флягу, третий нес аксессуары: шланг и резиновую грушу.
Глубокой ночью комитетчики прикатили в стан недруга, на третий этаж, уже упомянутую выше мятую алюминиевую флягу, накануне наполненную мерзким содержимым канализации. На третьем этаже, у грубо зашпаклеванной двери красного дерева, они перевели дух. Для того, чтобы подвесить флягу
Ювелирной работы потребовало погружение шланга во флягу, заполнение его с помощью резиновой груши и закладывание конца под клапан пижонской прорези в дверях с бронзовым окаймлением, на котором в отчаянном отрицании творимого действия категорически значилось:“Listyigazety”. Партийный дом был когда-то польским, но надпись была всем понятна без перевода. Все трое припали ухом к дверям. На той стороне прослушивалось слабое журчание неиссякаемой струи, так как на полу, наверное, лежал мягкий коврик.
Мстители спустились на первый этаж, легко открыли изнутри подъезд и вышли на волю, прямо в объятия наблюдателей. Первым делом выбросили вонючую резиновую грушу, а потом облегченно засмеялись. Сорок литров композиции из городской канализации не подарок даже для большой четырехкомнатной квартиры! Если отчерпать, промокнуть и подсушить что-то и удалось, то запах фирма «Вендетта» гарантировала как минимум на полгода вперед! Что уж тут говорить о реакции папаши-перца и о причинении им ущерба телесному и психическому здоровью собственному дитяти!
ЖП на это раз предпочитал оставаться на ногах всю неделю. Видимо, партийный папаня постарался на всю катушку! На глазах всего класса оптимизм ЖП падал на глазах. Он грубил учителям, нахватал двоек и по малейшему поводу впадал в истерику. А специфический запах, который неотвязно сопровождал его, заставлял сторониться даже учеников младших классов, по природе не отличающихся обостренным обонянием. Сосед по парте откочевал куда-то, сославшись на аллергию.
Заключительный этап вендетты был назван загадочным старорусским словом «Офеня», что означало «торгаш вразноску и вразвозку». В подъезде ЖП инженерной службе фирмы «Вендетта» пришлось снова потрудиться – отремонтированный домофон окончательно порушить и открыть доступ для всех желающих к благословенному источнику благ.
Подготовка к третьему и главному этапу операции несколько затянулась. У нашей одноклассницы Гали Чугай дома была пишущая машинка, а Галя состояла членом комитета мести. Заметьте, я пишу о тех временах, когда пишущая машинка в личном пользовании встречалась реже, чем антикварный сервиз китайского фарфора. Мама Гали зарабатывала на жизнь тем, что перепечатывала на пишущей машинке чужие диссертации.
Вспомните или расспросите знающих людей про лихие девяностые! Кто мог всё, а кто (а таких было подавляющее большинство) не мог ничего! Ни поесть, ни попить, ни продать, ни купить в традиционных пунктах обеспечения жизнедеятельности. Некоторые бытовые вещи мы видели только в кино, и самым привычным в те годы было ощущение дефицита всего и вся. Не было в природе продуктов, ниток, туалетного мыла, посуды, музыкальных инструментов, швейных машин, обуви и много-много чего другого. Скорее всего, не было ничего, а если что и появлялось, то распределялось по тайным каналам, покупалось в комиссионных магазинах, с рук, по объявлениям на столбах, в подворотнях и даже в общественных туалетах. Дефицит всего и вся, частные объявления, как“SOS” с тонущего корабля. Город обклеен листовками самых разнообразных форматов, почерков и шрифтов: куплю, продам, меняю, сдаю, могу, не могу, все могу, ни черта не могу! Золотая пора для профессионалов-мстителей!
Сначала мы хотели взять напрокат аппарат жизнеобеспечения семьи Чугай. Потом, усомнившись в своих буквопечатающих способностях, решили просто обратиться за технической безвозмездной помощью к маме. Дефицитную писчую бумагу купили вскладчину на рынке. Комитет разрабатывал тексты, и за два вечера Галя под диктовку активистов-мстителей напечатала по два десятка экземпляров объявлений разной тематики, актуальной на ту смутную пору. Потом члены комитета разрезали листы на полоски, готовые к употреблению. Это и были составные элементы третьей и главной части адской машины. Самым трудным делом было нарезание бахромы в нижней части объявлений и написание от руки номера домашнего телефона ЖП.