Орда I
Шрифт:
– Троице естественно, – вдруг жёстко, с голосом пониженным, будто боялась, что услышит кто, проговорила Мать Медведица да пристально в глаза кутырке уставилась.
Взгляд её был настолько колюч, что рыжую от него передёрнуло.
– Не мы выбираем, кому здесь круги ходить, – продолжала в том же тоне Матёрая, – и не нам решать, что из вас получится.
– Как это? – удивилась рыжая, – Апити же говорила…
– Твоя Апити – сорока-пустобрёха, ничего не знающая. Выбор самой Троицей делается. Нам указывают на таких как вы. Вот только…
Она замолчала
– Только что? – подтолкнула её Райс решительно, боясь, как бы вековуха не передумала раскрывать какую-то тайну интересную.
– Только это редко добром кончается, – проговорила седая Матёрая, потупив взгляд да помрачнев ликом старческим.
– Да объясняй ты толком, – чуть ли не в приказном тоне потребовала дочь царская и ей тут же пришла в голову догадка душу леденящая, – мы жертвы для Троицы?
Матёрая Терема заметно вздрогнула, засуетилась да лицом исказилась в раз. По виду её Райс сразу поняла, что она угадала правду для себя жуткую. Но Мать Медведица вроде как в руки себя взяла и порождая надежду ответила:
– Не всегда, девонька. Коли вас выбирает один из Троицы, то да. Это жертва богами выбранная. Никаких гарантий обратно в свет выбраться. Но тебя и Апити сразу двое выбрали, потому у вас есть шанс что выживите да станете «особые». Клану нашему «меченому» пополнение.
Райс от этих слов аж на четвереньки с живота подпрыгнула.
– Кто нас выбрал, Мать Медведица?
Та пожала плечиками узкими, отвернулась в сторону, но все же ответила:
– Тебя призвал сам Вал да Мать Сыра Земля. Притом Святая Вода не препятствовала, а Апити та же Мать Сыра Земля да Святая Вода затребовали, и Вал Вседержитель против не высказался, хоть призывом своим и не о благоденствовал.
– Мама знала про это? – поинтересовалась дева насторожено.
– А то, – призналась вековуха, не раздумывая, – мы с ней почитай всю ночь на пару ревели. Она тебя жалея. Я её успокаивала.
– И как это происходит? – спросила Райс после долгой паузы раздумий об услышанном.
– Что происходит?
– Ну, выбор тот.
Матёрая замолкла, на деву уставившись, будто от её вопроса опешила, а затем резко помрачнев, сказала, как отрезала:
– Не надобно тебе знать этого. По крайней мере, не теперь, пока в кругах числишься.
– Расскажи, что можешь? – умоляла ярица.
– Про что?
– Да хоть про что. Коль про выбор не можешь, расскажи про круги испытания.
Мать Медведица губами пошамкала, что-то обдумывая и начала излагать сжато да уклончиво:
– Ну, первые круги это и не испытания. Так баловство почитай. Подготовка на будущее, но для всех обязательная. Чистят разум с телом да на крепость пробуют. Коль пройдёшь – значит для настоящих испытаний годная. Подготовка проходит долго да муторно. Ни один год тут девы засиживаются. А вот сами испытания, как правило, быстрые да смертельно опасные. При этом кто-то жертвует разумом, лишаясь его напрочь да полностью. Кто-то, телом становясь уродом да убожеством, а кто-то и с самой жизнью прощается.
Мать Медведица вроде как рассказ закончила, уставившись взглядом в стену бревенчатую, а по спине у Райс дорожка пота побежала холодная. Молчали обе. Каждая, о чём-то о своём думала.
– Зачем ты рассказала мне всё это? – нежданно-негаданно потребовала ответа дочь царская, – до этого у меня хоть надежда была, цель впереди виделась. Хоть придуманная да реально не достижимая, но цель желанная. Ради которой я терпела, а теперь?
Матёрая не ответила.
– Я думала, что вы растите из меня царицу будущую, – призналась рыжая, уже не скрывая своих фантазий от хозяек Терема, – это подхлёстывало да заставляло вперёд двигаться. Полагала, что, пройдя эти круги унизительные я кем-то стану по-настоящему. Кем-то важным да значимым.
– Так и будет, девонька, – прервала её сопливые излияния вековуха властным голосом, – пройдя круги теремные, станешь одной из нас. А вот уж одна из нас становится главой клана нашего, да заодно как довесок обязательный, царицей степи с её вольными народами.
Райс опешила. В груди колотилось сердечко как у зайца загнанного. Матёрая хитро хмыкнула, подёрнув плечиками, повернулась к деве очумевшей, да продолжила:
– Не покривив душой, скажу, что все, кто проходят круги теремные, растят в себе царицу будущую. Мы все сёстры меж собой да все меж собой равные, а вот кому нас за собой вести, то опять решает Троица. Им сверху видней всё-таки.
– Как это происходит? – выпалила в азарте прикосновения к тайне, рыжая.
– Ты поднимись сначала до нас, торопыга любопытная, – скривилась в ухмылке Мать Медведица.
Райс уже и забыла о том, что могла стать жертвой выбранной, а не одной из «особых» дев, госпожой всего мира признанной. Теперь её цель бредовая одномоментно приобрела статус реальности. Хандру как рукой сняло, а в глазах сверкнул азарт борьбы за мечту да победные проблески далёкие как по ней так неминуемые.
– Ты спросила, на кой ляд я тебе всё это рассказываю? – вдруг спросила Матёрая после долгой паузы и, перейдя на шутливый шёпот заговорщицкий ответила, – я обещала твоей маме: чем смогу – помогу. Хоть мы немножко с ней нарушаем правила, но Вал Вседержитель простит это мелкое прегрешение, а Мать Сыра Земля ни почто не выдаст нас на съедение. Ну как, рыжая? Помогла ль я тебе, чем смогла?
– Даже очень, Мать Медведица, – отвечала дева восторженным шёпотом да разливаясь от счастья в улыбке благодарственной…
На дворе полетел первый снег хлопьями колючими, когда царская дочь пробудилась поутру сама без посторонней помощи и не узрев стола со скамьёй ненавистного, замерла в полулежащем положении. Опосля того разговора памятного да нескольких дней отдыха с размышлениями, она с первой же попытки выдержала сидение. Только вот не совсем следила за этими днями одинаковыми.
С вечера вроде, как казалось, что положенные дни высидела, но вошедшая Матёрая, загоняя деву на лежак как всё время последнее, почему-то эту уверенность из Райс выбила.