Орден геноцида
Шрифт:
Впрочем, аудиенция — это лишь вопрос времени. В общем-то, как и беседа со следователем из Охранки. Ибо этих бесед просто-напросто не могло не быть — мы за один день трижды побывали в переделках, положили кучу бандитов, взяли нескольких пленных… И в зависимости от трактовки — уберегли поезд от угона или же не смогли его уберечь от крушения.
Конечно, вряд ли нас могут как-то наказать — ну как бы статус всё-таки не тот. Но и одним только «спасибо» сквозь зубы отделываться не хотелось… Впрочем, подтвердят наши права на трофеи, выдадут награды за головы убитых и арестованных, да нам и хватит — там всё равно не одна тысяча рублей золотом набегает. С учётом наших запасов вполне хватит оплатить трёхгодичное базовое обучение и мне, и Хильде в одном из магических университетов — на Москву, Новгород или Киев, конечно, не хватит… Но из тех, что поблизости — на Пермь или Итиль более чем.
Кстати, о сёстрах.
Девчонки разместились на кровати в довольно-таки хаотическом порядке — всё-таки у нас дома таких кроватных монстров не водилось, где не спать, а учения кавалерийского корпуса можно проводить.
Хильда вылезла из-под одеяла, раскинув руки-ноги в стороны аки морская звезда и не особо переживая во сне, что её ночнушка неприлично задралась — выше колена, то бишь.
Вилли же свернулась калачиком под одеялом, используя живот сестры в качестве подушки и… богатырски храпела.
Посмотрел на висящие на стене часы… Ничего себе продрыхли! Уже почти семь утра!
Впрочем, оно и понятно — слишком уж вчерашний день выдался… насыщенным. Благо ещё одно хорошее дело кроме ночлега, бургомистр вчера всё-таки организовал, пусть и не лично — нас плотно накормили перед сном. А спать уложили в гостевой спальне… В одной, на чём я решительно настоял. Сёстры расположились на широченной кровати, а я вытребовал себе постелить на полу — если слуги городского головы и удивились, то виду не подали. Мало ли какие причуды есть у блаародных, а? А если что совсем дурное или неприличное подумали, так пусть лучше помалкивают, если живы хотят остаться…
Впрочем, мне на слухи было, в общем-то, плевать: если кто в глаза чего ляпнет — ну без глаза и останется, делов-то…
Просто, ну, а как мне ещё было поступить, находясь в доме, куда дядя нас не хотел лишний раз отпускать? В леса Ожога, полного тварей и опасной магии — отпускал, а в дом бургомистра — нет. Почему?
Самый напрашивающийся ответ — тут было куда опаснее, чем в обществе гейстов. И, возможно, дело тут не только и не столько в том, что высшее общество — это всегда то ещё логово гейстов…
То же видение-сон… Нет, не самый последний и непонятный, а тот, что по дороге от вокзала до усадьбы.
Народ восстаёт, причём не просто, чтобы пограбить или ещё что-то в этом духе, и потому от более-менее решительного налёта разбегается… Нет, там штурмовали с яростью и ненавистью, устилая собственными телами все подходы к поместью — только бы дотянуться до проклятых магиков и выпотрошить их. В видении мне казалось, что это где-то через десять-пятнадцать лет вроде как происходит… Был барин старый, а стал барин новый — изверг первостатейный. Старый — это, получается, нынешний? Было бы ему где-то под восемьдесят… Ну да, так себе возраст для бургомистра невысокого ранга… Тогда кто? Присланный или кто-то из детей? Скорее всего, из детей…
Но малефики обычно на ровном месте не появляются, особенно среди магов. Клан — это такое дело, что все друг у друга на виду, всё про всех знают. И если не всё, то уж всяко многое. Знает ли нынешний бургомистр, что его преемник — либо потрошитель, либо связался с Той Стороной? Или не просто знает, а и сам замешан?
Свет и огонь, мало нам было террористов, теперь ещё и это! Ну, ни хрена себе сходили в город за патронами…
Так. Пора бы будить этих засонь. Спасибо этому дому, но мы, пожалуй, пойдёт к другому, а конкретнее — к нашему. Что-то не хочется мне тут оставаться хоть сколько-нибудь дольше необходимого…
— J"ager, aufstehen! — рявкнул я на саксонском.
Сестёр моментально подбросило на кровати, но они слепились в кучу-малу, запутались в одеяле, устроили возню, и в итоге Хильда скатилась на пол.
— И биться сердце перестало! Конрад, твою мать!.. — прорычала блондинка, вставая на четвереньки.
— Долго спите — пора вставать, — невозмутимо произнёс я, а затем добавил. — И прекрати валяться уже там, а то мне в вырезе ночнушки твои сиськи прекрааасно видно.
— А ты не смотри! — огрызнулась порозовевшая кузина, отворачиваясь от меня. — Можно подумать, чего нового там увидел.
Вилли, при борьбе оказавшаяся укрытой с головой, зашебуршилась под одеялом. На свет божий вылезла рука с наставительно поднятым пальцем:
— Всегда говорила, что браки между кузенами — это обалденная тема! — прозвучал глухой голос Мины. — Только представьте, сколько мы на приданном старшей сестрицы сэкононим, а? Всё в дом, всё в семью! Копеечка к копеечке.
— Вылазь из-под одеяла, счетоводка мелкая, и обе марш умываться.
Одеяло зашевелилось.
— А можно героям, ну хотя бы после таких вот героических геройств, поспать ещё чуть-чуть? Сааамую малость… Всё равно мы в доме у бургомистра, в курятник за яйцами идти не надо, завтрак готовить не надо…
— Вот-вот, — Хильда встала на ноги, поправляя ночнушку, которая ей была несколько маловата. Преимущественно в области груди. — Можно нам хоть иногда почувствовать себя барынями? А то ведь пашем, как крестьянки какие-нибудь…
— Меньше разговоров, барыни-крестьянки.
— Лааадно уж… А ну, мелочь, поди сюда. Я тебе покажу браки между кузенами!..
Хильда добыла из-под одеяла протестующе пишащую Вильгельмину и поволокла её в туалетную комнату.
А я тем временем взял «Ле Ма», откинул дверцу барабана и покрутил его, проверяя наличие патронов… «Смит-Вессон» центрального боя и калибра 3,5 линии. Не самый распространённый патрон и достаточно новый — мощный и убойный… Хорошая штука должна быть.
Немного повозился, соображая, как получить доступ ко второму дробовому стволу, но затем нашёл ещё одну запирающую дверцу. Внутри обнаружился совершенно обычный дробовой патрон 20-го калибра в металлической гильзе. Вытащил его, покрутил в руке…
Взгляд упал на лежащий на столике серебряный рубль, который вчера выпал у меня из кармана плаща, когда я раздевался. Дотянулся до монеты, подбросил её в руке…
Магией нагрел залитый парафином картонный кружок-затычку, вытянул его всё теми же чарами, опрокинул патрон — внутри оказалась мелковатая дробь. «Тройка» — на зайца охотиться разве что. Зарядили то, что под рукой было? Может быть, может быть…