Ордер на смерть
Шрифт:
Повисла неловкая пауза, во время которой Андрей Ярцев мыл на кухне стаканы и чашки для предстоящего чаепития. Когда он вернулся в комнату, Катунин решил, видимо, внести ясность в ситуацию и сказал:
— Вообще-то, Андрей, наша главная цель — разыскать этих подонков, Артура с его шестеркой. Сильно они девчонку обидели, да и пацанов моих порешили. А заодно мы, видишь, и тебя предупредили, что он зуб на тебя имеет… Такие вот дела.
— Я понял, — ответил Андрей, разливая чай в хрупкие фарфоровые чашки и придвигая к гостям сахарницу, — да только загвоздка одна есть. А именно: не так-то просто сейчас Артура отыскать. Он умудрился оторваться, как ныне говорят.
Катунин, в определенных кругах больше известный под кличкой Шрам, посмотрел на свои «командирские» часы и цокнул языком… Как время быстро пролетело! Все произошло в один день: и братишка Светкин куда-то запропастился — вовремя не вернулся, и с ним двое ребят Шрама, а еще суета вокруг очередного конкурса «Аполлон». И самое дикое — явление к нему с визитом избитой, изнасилованной Светки. Теперь вот они в гостях у корреспондента Ярцева оказались, со Светкой и телохранителем — шофером Шрама Кирюхой. Оказались без пользы для себя…
Шрам владел стриптиз-клубом, который совсем недавно окупил все затраты на его строительство и уже начал приносить серьезную прибыль. В клубе проводились и концерты московских артистов, и дискотеки до утра, и выступления ивановских знаменитостей. Довольно часто (для женского, между прочим, населения) проводились и конкурсы мужской силы и красоты «Аполлон». Девки и зрелые женщины валом валили на эти конкурсы, куда мужчин почти не допускали. Мужчины должны были красоваться на сцене, демонстрируя любопытным красоткам части своего тела.
Организацией конкурсов занимались одни ребятки из секции бодибилдинга — правильные быки, с которыми Шрам не то чтобы дружил, но поддерживал партнерские отношения. И они за него уже не раз впрягались, и он за них. И обычно организация была на высшем уровне. Но сегодня, как назло, все не клеилось: один качок, самый-самый дамский любимчик, вывихнул себе что-то, второй ни с того ни с сего нажрался до состояния невменяемости, а звукооператор клуба потерял на репетиции мини-диск с фонограммой… Короче, перенервничал Шрам нынче, пока все проблемы не уладил — сам, лично. И был очень зол. А тут еще подошел к нему Кирилл и сказал, что Светка пришла.
Шрам удивленно вскинул брови — с чего это вдруг? Светку он, конечно, знал — как-никак, сестра Федора, причем хоть и малолетка, а уже фигуристая и красивая. Он даже предложил ей однажды работать в его клубе, не стриптизершей — Федор бы не позволил, да и родители их, — а барменшей или официанткой. Но она ему заявила, что брат о ней достаточно заботится и работать ей необязательно. Шраму она, безусловно, нравилась, и уже не раз он ловил себя на мысли, что ждет не дождется, пока она подрастет… Что же привело ее сюда сегодня? Может быть, о пропавшем или задержавшемся где-то брате что-то узнала?
Кирилл сказал, что девчонка в шоке, плачет кажется, ей кто-то всыпал крепко. Шрам, наконец-то убедившийся, что сегодняшний конкурс пройдет нормально, махнул рукой друзьям и пошел на улицу, так как Светка постеснялась в таком виде в клубе появляться. Он увидел ее и обалдел: надо было срочно забинтовать ей руки, которые были в засохшей крови, надо было ее отмыть, успокоить и узнать, что с ней стряслось…
…То, что она рассказала, могло бы оставить равнодушным разве что совсем тупого и бесчувственного человека. И уж никак не Шрама, чью сестру двенадцать лет назад, когда они с семьей жили на Урале, изнасиловали и убили так и не пойманные позже бродяги. Сейчас у него словно что-то перемкнуло в голове, и он мысленно поклялся себе отомстить за эту девчонку, которая была красивой даже в слезах, — за Светку.
Она сказала, что брата ее, по всей вероятности, убили, как и людей Шрама, и что ее прямо у подъезда похитили два человека. Потом она очнулась в чужой квартире: ее напоили, изнасиловали — это слово она произносила, избегая смотреть в глаза Шраму, — и неизвестно, что с ней случилось бы дальше, если бы она не сбежала. Света запомнила, что похитителей звали Артур и Петрович; в ее памяти сохранились номер квартиры и номер дома в Марьиной Роще, и она хотела, чтобы прямо сейчас ее обидчиков наказали.
Шрам, конечно, мог сослаться на то, что занят, что у него и так куча дел, что ему не до этих опасных разборок, — но тут в его голове забегали самые разные мысли: от возвышенных — надо, типа, помочь человеку, отомстить и разобраться, до низменных и гаденьких — раз Светку трахнули, то она, типа, уже не целочка, и вполне возможно, что он, Шрам, ее защитник и рыцарь, переспит с ней следующим… Только надо сейчас красиво себя вести! А своей шкурой он рисковать не собирается: пусть Кирилл лезет под пули, в квартиру эту марьерощинскую…
Так или иначе, но решил Шрам съездить в Москву и попытаться наказать этого Артура с его другом. Светке бы надо, само собой, отлежаться, куда ей сейчас куролесить? Но она настояла, что тоже едет — без нее не найдут дом и не узнают похитителей. И потом, очень уж ей хотелось плюнуть в их мерзкие хари!
Расплатившись с доставившим девчонку сюда таксистом, Шрам тихо переговорил с Кирюхой. Взяли с собой стволы, а вскоре к ним в «Вольво» подсела и Светка, настроенная крайне решительно, хоть и чересчур возбужденная. Она явно жаждала крови.
По дороге стали обсуждать варианты… А вдруг она адрес в таком состоянии неверно запомнила? А вдруг они сейчас нарвутся на целую кодлу с «калашами» в руках? А если в квартире той уже никого нет — что делать? Ни с чем в Иваново возвращаться? Короче, довольно много вопросов возникло во время поездки.
«Вольво» вихрем промчалась по городу, в том числе и мимо плавучего ресторана у Киевского вокзала, но ничего подозрительного там Шрам не заметил… Куда же делся Федор? Вот незадача! Наконец подъехали к району Марьиной Рощи. Светка показывала дорогу пальцем и истерически подстегивала Кирилла, чтоб ехал быстрее — а то, мол, будет поздно. С трудом, но все-таки нашли дом, опознанный девчонкой. Вышли из машины, посмотрев по сторонам, — иномарок во дворе почти не было. Только какой-то покрытый пылью джип со спущенными колеса стоял в отдалении.