Ордер на смерть
Шрифт:
— Этого я не знаю, — пожал плечами Андрей, — это могут знать только те, кто его брал. Или капитан Самойлов. Вот ему я, кстати, сейчас и собираюсь позвонить. Про блокнот тоже спрошу. Ну, отдыхай, а я, если новости будут, тебе сообщу.
В комнате Андрей придвинул к себе телефонный аппарат и набрал домашний номер Сергея Самойлова. Тот хмуро произнес:
— Алло!
— Привет, Сергей, это я, Андрей Ярцев.
— А, привет! Узнал, узнал твой голос. Я тебе сам собирался звонить. Есть новости. Кацман этот пришел в себя, говорить может, хотя и тихо. Операцию ему сделали — и выяснилось, что рана его неопасная. Это — первое. Второе — документы у семьи Солдатовых оказались поддельные; они уверяют, что не знали ничего. Артура и его сообщника мы разыскиваем, причем будем показывать его фото и видеоизображение по телевидению. Опер-техник РУОПа снимал всю операцию. Жаль, что она так неудачно закончилась, конечно: два человека убиты, а убийцы на свободе до сих пор! Это — третье. Ты статью когда напишешь?
— Понимаешь, это дело срочное, подробности от Кацмана в следующий номер пойдут. Так что я статью написал уже. И завтра ее в «Чертополох» повезу. А что? Фото Артура напечатать?
— Мысли мои читаешь прямо! — Сергей хмыкнул. — Ну да, фото. И написать: за что разыскивается, чем опасен. Короче, выложить максимум информации в этом номере.
— Ну давай я завтра сначала с тобой пересекусь, а потом уж статью повезу в редакцию. Кстати, когда допрос Кацмана будет?
— Да тоже завтра, — ответил Самойлов. — Что, хочешь поприсутствовать? Это устрою без проблем, даже не волнуйся.
— А блокнота при нем не нашли? При Кацмане? У меня сейчас Вдовин ночует — тот самый, что работал в этой фирме, — он знает, что его начальник, Кацман, как раз в момент задержания должен был иметь при себе блокнот. А там — адреса, телефоны, наверняка и схемы разных преступных операций. И не нашли?
— Да вроде нет. Завтра у него самого и спросим — где блокнотик этот? Что еще? Да, тот бородач, что был с Артуром…
— Петрович, — подсказал Андрей, закуривая.
— Ну! Это — профессионал. Стрелял из «гнома», как экспертиза установила, причем оружие это выпускается специально для сил особого назначения. Этот «гном» — такая пушечка, что автомобили насквозь прошивает… Гад этот Петрович — ребят угробил! Ну, Андрей, где завтра встречаемся? Хочешь, заеду за тобой?
— Да, было бы неплохо. А во сколько? Мне же еще надо и статью закончить, и собраться. Лучше часам к двенадцати, а?
— Договорились. Ну, пока.
Андрей положил трубку, но тут ему позвонила Катя:
— Ну что же ты пропал? Сижу как дурочка, каждый день жду звонка, а ты совсем про меня, наверное, забыл, Андрюша. Как насчет встречи? Ты вообще-то хотя бы спросил — кто говорит.
— Катя Пятилетова, кто же еще? — Андрей курил устало, и его сильно клонило ко сну после выпитой водки. — Ты, Катюш, меня извини, пожалуйста, но у меня эти, как их, форс-мажорные обстоятельства, на самом деле. И рад бы повидаться, да я сейчас сам себе не принадлежу — времени свободного нет. К тому же жена вот-вот с дачи вернется. Понимаешь?
— Ну и пусть она приезжает, — настаивала Катя, — зато у меня в распоряжении квартирка есть одна. Помнишь, я тебе говорила? Андрюша, не заставляй меня унижаться и самой напрашиваться на интим! Если сегодня и завтра не можешь, то когда?
— Ну не знаю я! — начал сердиться Андрей. — Не до амуров мне, я же объяснил… Хорошо-хорошо, если ты так настаиваешь, то давай я тебе в ближайшие дня три позвоню. Договорились?
— Что ж, — вздохнула обиженная Катя, — пусть хотя бы так…
После этого разговора Андрей позвонил еще и Рудольфу, они тоже условились о встрече. Ярый прошел на кухню — сообщить Вдовину новости, однако тот уже крепко спал. Андрей посмотрел, не оставил ли он включенной плиту, проверил замок входной двери, надежно ли она заперта. Только потом разделся, покурил перед сном и улегся в постель. Перед глазами от усталости мелькали какие-то цветные круги вперемежку с лицами людей, с которыми его связала в последнее время судьба… И он быстро заснул.
Утром вскочил рано, приготовил кофе себе и Вдовину. Сел за работу — оставалось примерно две странички текста набрать на компьютере. Время от времени он задавал вопросы Николаю Степановичу: какие звонки чаще всего поступали в фирму «Джой», что происходило со звонившими и так далее…
Ярый вывел текст на бумагу, оделся и стал ждать Самойлова.
А Вдовин заторопился к Игнатьевне, обещав потом позвонить…
Уже сидя в машине Самойлова с пакетом в руках, Андрей спросил у оперативника: как получилось, что они, РУВД и РУОП, не смогли догнать бандитов?
— Мы бросились вдогонку, но они сменили, судя по всему, несколько машин. Первый раз — у бензоколонки, где бросили свой «Мерседес» и пересели в «Волгу». Дальше мы след потеряли… Однако скорее всего они куда-то по Варшавскому шоссе двинули.
— И как теперь их искать?
— Многое нам сегодня может сообщить Кацман, если, конечно, он в курсе дела. А если начнет тупить — придется розыск объявлять. Кстати, Андрей, извини, что не в свою область суюсь, но ты бы мне свою статью показал — как приедем. Может быть, у меня добавления кое-какие уже сейчас появятся… А вообще-то улизнули эти сволочи грамотно! И каких бед они за это время еще натворят, остается только догадываться. Вот, кстати, мы и приехали…
— А ко мне тут люди приезжали из Иванова… — сказал Андрей, получив на руки видеокассету с копией отснятой операции по поимке Князева и фото этого типа — для его статьи. — Рассказали, что Артур с напарником еще и девочку четырнадцати лет изнасиловали. То есть он вообще уже с цепи сорвался! А может быть, и всегда подобным образом отрывался, да только нам это пока неизвестно… Ну что, Сергей, поехали на допрос Кацмана?
— Поехали! — Самойлов вышел из здания РУОПа на крыльцо и закурил. — Сейчас этот гражданин всех заложит — точно тебе говорю. Он в ребят не стрелял, но все равно ему тюрьма светит. Как меня достали все эти уроды, Андрюха, ты бы знал! И уже кажется мне порой, что честных людей на свете процентов пять. А остальные девяносто пять — все эти махинаторы гребаные, бандюки, да шлюхи, да шестерки… В девяностых годах я сильно начал сомневаться в человеческой разумности. Что они, не понимают, что ли, что всех их рано или поздно поубивают либо пересажают? Вот Кацман этот — зачем в бандиты полез?
— Зачем, зачем… — Андрей снял пылинку с любимых своих черных брюк. — Деньги! И всеобщая криминализация. Сколько «бывших», условно говоря, где угодно бывших — на войне или вообще в любом месте, где человек проходит школу жизни, — сколько таких потом не находит применения своим силам и умению, скажем, стрелять? И что им остается? Когда все вокруг только и говорят, что о бандитах да о их сверхдоходах? А работяги, годами не получающие зарплату? А парни, все друзья которых богатеют на глазах и на иномарках разъезжают? Все, все вокруг них так и кричит им: стань крутым, стань богатым, плюнь на совесть! Слушай, а ты ведь просил меня статью показать. Будешь читать?
— Давай, — согласился Сергей.
Они пошли к машине. Самойлов взял статью Андрея в руки и начал читать…
В Серпухове Петрович уверенно повез Артура в пивной бар…
Народу там было немного, меньше даже, чем обслуживающего персонала. Гремела из гигантских колонок музыка, светились экраны цветных телевизоров. Все, короче, было вполне готово для веселья.
Однако клиенты попроще, то есть основной контингент пивбаров, предпочитали места поспокойнее и подешевле. Здесь же все было дорого, даже по московским меркам. Но Князев и Горохов приехали сюда вовсе не с целью выпить пива. Им сейчас было не до того. Заприметив бородача, к нему сразу подбежал толстячок с глазами навыкате, в пиджаке малинового цвета и весь в «голде», — словно он материализовался прямо со страниц журнальных и газетных анекдотов про новых русских. Петрович протянул ему руку, но толстяк обнял его: