Ордер на смерть
Шрифт:
— Вадим, где ты пропадал? А кто это с тобой? Знакомь!
— А, ну да… — почесал бороду Петрович, — это Артур, работаем вместе, проще говоря. А это Петруха, или Петро, старинный мой приятель еще со школьной семьи… Петро, дело есть!
— Эй, Маринка, приглуши музон этот быстро, достал уже, — крикнул Петруха барменше, послушно исполнившей приказание. — Ребята, готов вас выслушать, давайте вон за тот столик пройдем, а нам туда пивка приволокут… Давай за встречу, Вадим!
— Я не буду, — вдруг сказал Артур, — хорошо и так. Надо мне остановиться, а то ситуация не позволяет расслабляться.
— Да и я сегодня не могу, — вздохнул Петрович. — Мы же еле на ногах стоим от усталости! Ну, ты ведь понимаешь, Петруха, все…
— Как хотите, как хотите, — изобразил удивление толстяк. — Кому сейчас легко? Бизнес, конечно, есть бизнес. Тогда, может быть, чаю?
— Это можно, — согласился Артур.
И все трое уселись за грубо сколоченный (для шика, под старину) деревянный стол, на такие же грубо сработанные, тяжелые деревянные стулья. Прибежала официантка, положила на стол меню, но Петро лениво сказал ей, поигрывая связкой ключей в руках, с пародийным украинским акцентом:
— Эти хлопцы — друзья мои, Натусик, не треба меню. Вечерять будете, ребята?.. Да? Ну и гарно! Тащи два фирменных блюда с картофелем-фри, чаю, салатов, хлеба — все, в общем, как положено.
Официантка ушла, а Петрович перегнулся через стол и сказал внимательно слушающему каждое его слово старому приятелю:
— Слушай, схорониться нам надо. Где-то несколько дней перекантоваться, успокоиться и подумать, что дальше делать. На хвост нам упали — и мы еле отбились. Такие вот дела… Мы сами не ожидали. Есть на примете скромная квартирка какая, а? Нам сейчас в Москве нельзя светиться, и вообще — старые адреса палить. Я, если честно, в этом Серпухове только тебе доверяю!..
Приступили к еде. Петруха не ел ничего — думал. Потом закурил. Повертев снова связкой ключей в руках, отцепил от нее один, самый большой, ключ. И протянул его Горохову. Сказал, улыбнувшись:
— Ну о чем базар? Заодно посмотришь, какие хоромы мы с братвой отгрохали — чисто для таких случаев. Все, замяли!
— Спасибо, — поблагодарил его бородач, — как сам-то?
— Разворачиваюсь помаленьку, — явно гордясь собой, ответил толстяк. — Ты помнишь, какая халупа тут раньше была? Все, как видишь, можно сделать, если руки и голова на месте. А ты Фонаря помнишь? Так он недавно, будучи бухим, разбился, дурень! Да чего говорить, новостей куча вообще… Вот моя визитка, возьми, Вадим, можешь сегодня позвонить мне на сотовый. Ну, мало ли чего — блядей там захочется или дури, я все это мигом устрою. Межгород понадобится — тоже звоните, не стесняйтесь. Я теперь многое себе могу позволить. На хату вас мой человек отвезет, Петюня. Тачка нужна? А бабки? Ну, ешьте, ешьте…
Артур мрачно ковырялся в своем блюде вилкой — жара и такие ненужные приключения, что выпали сегодня на их с Петровичем долю, выбили его из привычной колеи. В мыслях был полный сумбур, и анализировать ситуацию не хотелось. Он злился на себя за весь тот беспредел, что учинил в последнее время… Правда, ну как с цепи сорвался — совсем забыл про осторожность!.. Впрочем, бизнес с квартирами рано или поздно привел бы его к подобному кризису, завел бы в тупик. Вот это и произошло!.. Но все-таки Артур ел, не желая обидеть гороховского дружбана, хоть и без аппетита.
Петрович и толстяк еще долго вспоминали каких-то людей, делились осторожно новостями друг с другом. Спустя некоторое время приехал нескладный, худой Петюня, чтобы отвезти их на хату отдыхать. Вышли из пивбара, уселись в джип. Перед тем как им уехать, Петро спросил Вадима, что делать с красной «Нивой». Чехол с оружием был оттуда перетащен в джип, и Горохов пожал плечами:
— Она как бы крадена, «Нива»-то. Можешь хоть на запчасти разобрать, а можешь номера сменитъ да продать потом…
Простились и разъехались. Петюня отвез их в один из микрорайонов Серпухова, остановил джип у стандартного лома, рядом с районной библиотекой, и помог Вадиму нести чехол.
Открыли дверь в квартиру, вошли — конечно, не ожидая увидеть того, что предстало их взорам… Перегородка между двумя соседними квартирами на лестничной клетке была сломана. Получилась одна по-настоящему роскошно, со вкусом обставленная большая квартира. Артур профессиональным взглядом окинул эти хоромы, прикидывая в уме стоимость и самого помещения, и мебели, и во сколько обошелся евроремонт двух бывших скромных и обычных квартир.
— Здесь вот — туалет, здесь — ванная, там — кухня… — Петюня ходил по огромной квартире и показывал гостям, где что есть.
Артур разулся, спросил у Петюни, кто сюда может нагрянуть без предупреждения, — у кого, проще говоря, еще есть ключи?
— Да вообще-то только у Петро, — подумав, ответил Петюня. — Обычно он сам дает ключ кому надо. Я не очень-то в курсе… Ну, ладно, поеду дальше. Устраивайтесь. Если что, Петро мне скажет — ехать за вами или не ехать. Спокойной ночи!
— Ага, пока, — отозвался Горохов и запер за Петюней дверь.
— Пойду сразу душ приму! — Артур скинул с себя пропыленную и пропотевшую одежду, пошел в ванную и включил воду.
Петрович в это время проверял оружие, курил и ждал своей очереди мыться. Включил какой-то компакт-диск с надписью: «Релакс: шум океанских волн»… Звуки, поплывшие из четырех колонок сразу, были в самом деле такими приятными, что Вадим расслабился и как-то повеселел. Да и оружие в руках всегда бодрило его.
Артур в ванной намылил шампунем голову, стал ожесточенно промывать спутанные волосы. Сложен он был великолепно — настоящий атлет с рельефной мускулатурой живота, груди и прочих частей тела. Оплетенные венами бугры бицепсов привычно вздымались, когда он поднимал над головой руки. Сказывались годы занятий у личного тренера — знатока самых разных восточных единоборств. Правда, с недавнего времени Артур плюнул на все эти занятия, решив, что ему достаточно уже приобретенных знаний и навыков. Да и вообще, он все больше и больше замыкался в себе, становясь скрытным, мстительным и озлобленным. Что-то нехорошее зрело в душе, какое-то странное желание поиграть в кошки-мышки с судьбой…
Получив все, что, в принципе, хочет иметь любой нормальный мужчина, Артур, похоже, пресытился — сердце его словно превратилось в кусок льда. Беспричинные приступы ярости и даже бешенства овладевали им все чаще. А ведь и деньги немалые у него имелись, и женским вниманием он никогда не был обделен, и дела у него до недавних пор шли хорошо!
Пресыщение всем и вся сочеталось с чувством навалившейся страшной усталости. Он уже давно не знал элементарного отдыха и покоя, вечно занятый умножением кровавого своего капитала. Видимо, ничто не проходит безнаказанно… Все те убийства, к которым имел прямое отношение Артур, незаметно, но неуклонно накладывали свой отпечаток на сознание Князева. Стала мучить бессонница, странная для молодого и столь крепкого организма… Душа! Душа Артура была будто изъедена червями — он это уже ясно ощущал. Князев никого не любил. На женщин смотрел лишь как на орудие для удовлетворения самых низменных страстей. На мужчин вокруг — как на пешек в своей игре в деньги или как на потенциальных врагов.