Орган времени
Шрифт:
– А вы-то сами как оцениваете то, что написали? Может, и нечего бояться?
– Как бы я ни оценивал, а со стороны все равно виднее. Давайте завтра? А то вы еще пока читать будете – я могу не успеть.
– Ох, – я вздохнул. – Тогда, знаете что, просто отдайте Леночке, она мне вечером и привезет.
– М-м-м… – он замялся. – Не хотелось бы так делать. Она может потерять или еще что-нибудь. Давайте лучше встретимся. У меня, правда, вечером тоже времени немного, но я мог бы уйти чуть пораньше и подъехать, куда вам будет удобнее. Но желательно не очень далеко, к вам домой, пожалуй, будет далековато. Где вы сможете? Это ведь ненадолго – передать, и все.
– Так, –
Я назначил ему встречу в метро. Немного раньше, чем он смог бы добраться, если б вышел после конца рабочего дня, но он сказал, что ничего, приедет.
– Насчет выходных, – добавил я. – Вам Леночка не говорила? У нее день рождения – мы решили собрать гостей. Так что приходите с женой… или без.
– Хорошо, – согласился он. – Надеюсь, к этому времени вы успеете прочитать.
– Возможно, – сказал я. – Тогда до завтра?
– До завтра, – ответил он. И мы положили трубки.
На следующий день я ждал его в метро. Он немного опаздывал.
– Извините, – проговорил он, наконец появившись передо мной, – раньше никак не мог.
Он открыл свой портфель и достал довольно толстую папку.
– Вот, – сказал он, протягивая ее мне, – это второй экземпляр, первый у меня. Читайте. Если что, сразу звоните.
– Хорошо, – я взял папку. – Довольно тяжелая, – оценил я вес его труда.
– Там много рисунков, и напечатано только на одной стороне листа. В общем, к выходным вполне можно прочитать.
– Постараюсь, – сказал я, пряча папку в сумку. Сергей Степанович как-то опасливо проследил за тем, как она скрылась в недрах моей сумки. Я заметил его взгляд. – Большая работа.
– Да, – признался он. – Много на это ушло сил и времени, жизни.
– Я понимаю. Хорошо, постараюсь прочитать быстрее.
Он кивнул, потом мы попрощались и разошлись.
Вечером дома я стал смотреть его записи. Удобно устроившись в мягком кресле после ужина, я взял папку. Леночка была на кухне, гремела посудой, я слышал шум льющейся воды, и еще телевизор что-то говорил там. Я сидел в комнате, не стал закрывать дверь – почему-то не хотелось оставаться совсем одному наедине с этой толстой папкой.
Я открыл ее. Названия не было, сразу шел текст, введение. Там описывалась сама проблема, перемещение во времени. Довольно осторожно и, как мне показалось, с некоторым стеснением. Говорилось, что нет аналогов, автор просил извинение, что некоторые вопросы еще не решены и поэтому будут лишь упомянуты, но не раскрыты полностью. Впрочем, как там говорилось, цель этой работы – осветить принцип и показать саму возможность перемещения во времени, и все, что касается именно этого, будет изложено более подробно.
Я заглянул в конец. Там было оглавление, список литературы (улыбнувшись, поискал в нем «Машину времени» Герберта Уэллса, но, конечно, не нашел), примечания и приложения. Судя по оглавлению, работа состояла из пяти глав: три теоретические и две практические, описывающие экспериментальную сторону.
Я начал с первой главы. Она относилась к вопросам физики. Вторая – медицинская, и третья связывала первые две. В физической главе было много формул, рассуждений о теории времени. Я читал, стараясь понимать, но получалось с трудом. Нужно было вникать и размышлять чуть ли не над каждым предложением. Не очень хотелось делать это – пожалуй, я уже отвык читать научную литературу. Бог знает сколько времени прошло с тех пор, как я последний раз держал в руках научную книжку. В общем, я мало что понял. Лишь то, что разобраться
Кончилось это простым перелистыванием страниц, что скоро перевело меня из физической в медицинскую главу, где я уже совсем ничего не понимал. Обратившись к оглавлению, я решил посмотреть экспериментальную часть, вернее, части, главы. В первой шло описание устройства, его работы, параметры. Оказалось, что устройство весит всего двадцать грамм, а некоторые его элементы (впрочем, довольно немногие и маленькие) сделаны из золота и серебра. Оболочка представляла собой какой-то полимер, а усики-контакты уж и не помню из чего, но что-то очень редкое. Я прикинул, каких трудов стоило собрать такое устройство. Да, Леночка была права, намереваясь раздавить его, – второй раз сделать такое крайне проблематично. Было непонятно, как он вообще смог сделать его, но, пожалуй, это тайна, которая умрет вместе с ним.
Во второй экспериментальной, уже медицинской, главе говорилось про меня. Впрочем, не называя моего имени. Я был «пациент», или «объект операции», или «оперируемый». Я не узнавал себя в этих строчках и читал словно о ком-то другом. Эта глава тоже не отличалась понятностью. Все было изложено сухо и совсем не так, как было на самом деле, хотя, конечно, правильно.
Я не успел досмотреть до конца – в комнату вошла Леночка.
– Что это у тебя? – спросила она, увидев папку.
– Это Сергея Степановича, – ответил я, закрывая и откладывая папку в сторону.
Потом я еще пытался смотреть ее, но уже так, без усердия, смирившись с тем, что все равно не смогу понять всего. Но, наверно, этого и не требовалось.
Сергей Степанович звонил на следующий день и спрашивал, как мне показался его труд? Я честно ответил, что здесь я ему плохой советчик, и сказал только, что работа производит достаточно хорошее впечатление. Наверно, если бы мы разговаривали не по телефону, он бы вежливо кивал в ответ с отсутствующим выражением, а так мне приходилось лишь догадываться о его реакции, хотя по голосу было слышно, что он несколько расстроен таким моим ответом. Чтобы он совсем уж не падал духом, я сказал ему, что все ведь подтверждается на практике и, значит, правильность его работы не вызывает сомнений, хотя почти видел, как он с отсутствующим видом вежливо кивает и на эти мои слова. В конце разговора я еще раз напомнил ему про Леночкин день рождения, он сказал «хорошо», и мы распрощались.
Светлая комната. Нет. Не слишком светло. Просто так уютно и спокойно, что кажется, сами стены излучают свет. Я сижу в кресле. Книга на моих коленях. Я слышу голоса. Я слышу голоса: женский и детский и еще один, но это уже электроника, телевизор. Женский голос что-то говорит, детский спрашивает немного обиженно. Женский – терпелив и мягок. Что-то жарится на кухне – я слышу, как шипит сковородка, чувствую запах. Вкусный. Книга на коленях…
Кто я?
Нет, конечно, я – это я, но только теперь я в будущем. Мне не известно ничего о том, что происходит здесь, и сейчас я дома. Я не один. Они. Они – моя жена и ребенок. Я молод. Мне примерно на год больше, чем в настоящем. Сын еще не ходит в школу. Жена… Я не знаю, кто она, даже как ее зовут. Я ни разу не видел ее, хотя прожил с ней уже далеко не один год. Но я узнаю ее, если увижу, конечно. Вот только как ее зовут?