Орлица против Волка
Шрифт:
Даже невозмутимый Эрик Куолен от неожиданности разжал руки, и его подружка, сраженная тремя пулями в спину, со слабым стоном повалилась на подножку головой вперед. Ее слабеющая рука вскинулась в поисках опоры и сбила на пол лежащий на носилках поисковый монитор. А потом белый светящийся шар, потрескивающий в салоне, поглотил истекающую кровью девушку.
– Монитор! – от ужаса у Трейверса усы встали дыбом, когда драгоценный прибор исчез вслед за Кристель.
– Черт!!! – маленькие глазки Куолена стали круглыми как у кота. Подхватив оброненный “пустынный орел”, главарь бросился следом. Наверное, сейчас
Поглотив и его, сияние стремительно угасло. Экс-детектив службы безопасности Казначейства Ричард Трейверс, боевик Телмар Гарнет и заложник, горноспасатель Хел Такер застыли у вертолета, гадая, не приснилось ли им то, что сейчас произошло.
– Чертовщина, – сдавленным голосом пробормотал Телмар.
– Вот это влипли, – Трейверс, несмотря на мороз, вытирал потную лысину. – Кто теперь вывезет нас с этих проклятых гор?.. Ни денег, ни пилота!
– Бросаем вертолет, уходим пешком, – махнул рукой Телмар. – Пусть этот, – он толкнул Такера автоматом, – проведет нас вниз, к шоссе. Да поскорее, пока сюда не принесло федералов или спецназ…
Трое мужчин поспешили уйти в лес, к дороге на Монтроз. Пожалуй, больше, чем погони, они боялись того непонятного и страшного, что сожрало сейчас Кристель и главаря…
***
_6 декабря 2015 года. Остров Нери. Австралия_
Ночная гроза была очень сильной, и утром, направляясь на берег, Нери вынуждена была продираться через бурелом и перелезать через стволы поваленных деревьев.
Сначала девочка решила, что слабый стон из-под кучи веток ей послышался. Но он повторился. Нери остановилась, прислушалась и, определив, откуда именно доносится звук, быстро разобрала завал.
Под ветками лежала лицом вниз хрупкая светловолосая женщина в брюках и куртке из коричневой кожи. Куртка была порвана и окровавлена в трех местах, на плече, чуть ниже и над левой лопаткой.
Она уходит!” – испугалась Нери и осторожно, чтобы не потревожить раны, подхватила женщину под мышки и вытащила на тропу. От перемещения раненая снова застонала и открыла глаза. Она была еще молода, с тонким лицом и большими выразительными глазами, но сейчас взгляд был мутным от боли и слабости, а на губах и подбородке запеклась кровь.
– Помогите, – одними губами прошептала она. – Эрик… За что?
– Тсс, – Нери прижала палец к ее губам. – Нельзя говорить, кровь вытечет, – она поднесла к губам девушки фляжку с травяным отваром. – Выпей, от этого тебе станет лучше.
Раненая жадно сделала несколько глотков, чуть не поперхнувшись; немного отвара пролилось на ее серую водолазку, тоже изорванную и окровавленную. Девушка закашлялась, из раны на груди снова потекла кровь.
Скорее инстинктивно, чем вспомнив о своем Даре, Нери положила руку на грудь раненой, и кровотечение постепенно утихло, кашель прекратился, и девушка задышала спокойнее. В ее светлых волосах запутались веточки, к щеке прилипли земля и травинки. Прояснившимся взглядом она обвела рощу, тропу и удивленно посмотрела на склонившуюся над ней девочку; хотела что-то сказать.
– Тебе пока нельзя говорить, – повторила Нери. – Я помогу тебе, – примерившись, она подняла девушку на руки и направилась обратно в свой лагерь.
Раненая снова закрыла глаза. Она была совсем слаба, бледное лицо покрылось испариной.
Гадая, кто эта женщина и что с ней случилось, как она сюда попала, Нери уложила ее на ветки, которые накануне собрала, чтобы ее гнездо было мягче и удобнее, и потянулась за мешочком с целебными травами и свертком ткани с корабля. Раны нужно было срочно промыть и перевязать.
Кристель Пинкстон настороженно следила из-под ресниц за каждым движением босоногой девочки в холщовом платье. То, с какой легкостью девчушка несла ее на руках, озадачило девушку еще больше, чем пробуждение в каких-то джунглях после того, как Эрик выстрелил в нее на плато мыса “Обреченный” в Колорадо. Версию о том, что она убита и попала на тот свет, Кристель отмела сразу. Тогда у нее не болели бы раны и раздробленные пулями кости. И не было бы этой слабости. Даже голову поднять нет сил. Итак, она жива. Но куда она попала? И кто эта девочка? “Я полностью в ее власти. Но она как будто хочет мне помочь. Однако на всякий случай буду начеку… Она какая-то странная. Боже, если бы не болело так плечо! Эрик, Эрик… Почему он это сделал? Он же знал, что я люблю его и не подведу. Но что со мной случилось потом…”
***
_Порт-Дуглас. 6 декабря 2015 года_
Стоя у парапета и глядя на черно-серебристую под луной воду в порту, Эрик Куолен уже в сотый раз обзывал себя идиотом. Надо же было так спятить. Чемодан они могли бы найти и без монитора, ну, потратили бы лишних пару часов. А теперь он оказался с монитором неизвестно где и понятия не имеет, как из этой переделки выбраться. И как же здесь жарко! Даже ночью. Эрик уже стащил с себя дубленку и джинсовую куртку и закатал до локтей рукава свитера, но все равно изнывал от жары.
Порыв ветра бросил ему под ноги обрывок газеты. По укоренившейся привычке искать информацию повсюду, мужчина поднял газету. К счастью, на ней можно было разобрать число и часть названия. “Квинсленд? Австралия? Вот это занесло. Значит, истории о бросках в пространстве – не сказки? И одна из таких “воронок” открылась в “рейнджере”? Надо подумать, как добраться до Штатов. Ну и влип!”.
Но когда Куолен взглянул на число, то не сдержал крепкое словечко. Может, у него действительно крыша поехала и начались галлюцинации или он неправильно понял? “5 декабря 2015 года”. Не может быть… Он усиленно протер глаза, покачал головой и снова взглянул на газету. Декабрь 2015 года.
Снова выругавшись, Куолен пнул парапет так, что пребольно ушиб ногу даже через тяжелый десантный ботинок. Боль окончательно убедила его в реальности происходящего. Это не сон. Он переместился не только в пространстве, но и во времени.
С одной стороны, это ему на руку; должно быть, в Штатах его давно перестали искать после ограбления того проклятого “боинга”. Все-таки более 20 лет прошло, срок давности исчерпан. И он может начать все сначала: специалисты его профиля всегда нужны. Но с другой стороны… Неужели он тут прочно застрял? Профессиональное самолюбие мешало Эрику признать необратимость случившегося.